Одной из главных организующих структур в телевизионной индустрии является телевизионный сезон. Раньше в советский период он начинался незамысловато – просто с началом нового года. Деление года на телевидении к середине лета произошло позже, заимствовано с Запада и связано напрямую с рекламной деятельностью телеканалов. Дело в том, что в летний период количество зрителей значительно падает – почти в два раза. Люди летом больше времени проводят на свежем воздухе вдали от телевизора, у детей каникулы, у многих отпуска… Поэтому рекламодатели выделяют меньше денег на программы в летний период, и, соответственно, доходы от рекламы в программах не позволяют покрыть расходы на их производство.
Что же касается юго-осетинского телевидения, то отношение к местному каналу у каждого из нас особенное, появился он по историческим меркам сравнительно недавно, а потому каждый житель страны подсознательно считает его чуть ли не членом своей семьи. Особенно трепетное отношение к каналу у людей старшего поколения. Но, несмотря на отсутствие в Южной Осетии рынка рекламы как такового, Государственное телевидение Южной Осетии не стало обособляться от мировой тенденции, и официально заканчивая сезон в июне, мобилизует свои силы, а вместе с ними новые идеи и проекты аккурат к сентябрю. Вот и мы решили вместе с директором Гостелерадиокомпании «Ир» Радой Дзагоевой подвести некоторые итоги минувшего телесезона, тем более, что это был первый для нее полноценный сезон в роли главы телеканала и поговорить о перспективах и новшествах Гостелевидения. Правда разговор получился довольно откровенным, проблемы телевидения, появившиеся не сегодня, обозначены, возможно, впервые четко и открыто, и, думается, читателю будет небезынтересно узнать о работе национального телевидения, что называется, изнутри, устами непосредственно главы телеканала.
–Итак, телевизионный сезон официально закончился. Это был Ваш первый полноценный сезон. Предыдущий год в роли главы телевидения Вы начинали в середине, когда все проекты были уже запущены. Поэтому хотелось бы сейчас подвести черту, увидеть вкратце итоги закончившегося сезона Вашими глазами.
–В общем, думаю, удовлетворительную оценку мы точно заслужили. Сезон был не таким впечатляющим, как хотелось бы. Проектов было много и процентов на шестьдесят, исходя из наших скудных возможностей, они были осуществлены. Мы значительно улучшили «наполняемость» выпусков новостей, что для меня является главным позитивным сдвигом, поскольку информационной службе везде уделяется главенствующее внимание. Кроме того, очень надеюсь, что с сентября, со старта нового телевизионного сезона «информационка» вновь станет выходить в прямом эфире, что значительно отразится на работе данной службы, поскольку прямой эфир, хочешь или нет, мобилизует, держит в тонусе.
Что касается остальных проектов, то все заявленные в начале сезона передачи, кроме ток-шоу, так или иначе были доведены до конца. Некоторые, которые зритель «не принял», в течении сезона безболезненно выпали из сетки вещания, что является нормальной практикой. Но, в принципе, наши передачи были разноплановые, более или менее смотрибельны, у каждой из них есть свой зритель. Среди удачных проектов я бы назвала обновленный вариант проекта Валентины Бестаевой «Не гъдау – нæ удварн», рассказывающий о национальных обычаях, авторская программа Инны Гучмазовой «Дорогами предков»,проект Юлии Бестаевой «Историйы фæрстæ дзурынц» и т.д.
Особенные ожидания были связаны с запуском нашего ток-шоу «Ныхасы бар…», которое должно было стать визитной карточкой сезона. Но зачастую одного желания бывает недостаточно. Во-первых, кадровый вопрос. Проблема квалифицированных кадров – это проблема не только телевидения. Вести диалог с гостями студии на высоком уровне может не каждый. Поэтому данную проблему мы попытались решить путем привлечения новых людей. В данном случае выбор пал на нашего земляка Гурама Карсанова, известного по серии интервью интернет-канала «Иудзинад». Безусловно, ведение ток-шоу имеет несколько другую специфику, и Гурам, талантливый выпускник актерского факультета, учился и постигал нюансы по ходу передач. Вторая, в какой-то степени, возможно, даже более важная причина – условия. У нас нет телестудии, в которой бы мы могли вести полноценные передачи подобного рода. Помещение, в котором проходили съемки ток-шоу, полуразрушено. Нам удалось прикрыть один «рабочий» уголок баннерами, но этим проблему мы не решили, а лишь минимизировали, чтобы хоть какие-то съемки можно было начать. Но ведь для полноценной работы передач такого плана телекамера должна обхватывать студию полностью... В итоге все свелось к тому, что после выпуска нескольких передач, проект угас и ведущий уехал обратно в Москву. Тут, кстати, немаловажен и вопрос заработной платы. Единицы готовы соглашаться на оклад в 8 тысяч рублей и при этом полностью выкладываться. Энтузиазм, при всех его положительных моментах, не вечен. Еще одна проблема, по которой не только телевидение, но и само общество не оказалось готово к ток-шоу. Уже в процессе работы мы сталкивались с категорическим нежеланием представителей нашего общества говорить о болезненных для нашего общества проблемах открыто. Вспоминается запись программы на тему наркомании.
Мы пригласили всех, кто так или иначе может со знанием дела поговорить о данной проблеме. Представителей правоохранительных органов, врачей, общественность, молодежь. Итог полуторачасового диалога в студии, мягко говоря, был обескураживающим. Зажатость респондентов, их нежелание говорить открыто о существующей проблеме привели к тому, что передача, несмотря на попытки ведущего направить диалог в нужное русло, на выходе получилась сухой, больше напоминающей отчет на каком-то собрании. Сухие цифры, ничего не говорящая статистика. И все. И так почти по каждой теме.
–Одной из главных проблем нынешнего государственного телевидения Вы обозначили отсутствие телевизионной студии как таковой. Но эта проблема, насколько известно, не сегодняшнего дня. Почему вопрос не решается?
–На телевидении две основные проблемы, решение которых от телевидения, к сожалению, не зависит. Это отсутствие сервера, от функционирования которого напрямую зависит выход информационных блоков в прямом эфире и, как Вы отметили, соответствующей телевизионной студии. При этом отсутствие студии действительно является самой весомой проблемой, поскольку новостной блок еще можно выпускать в записи, а полноценную съемку того же ток-шоу провести невозможно.
Студия была разрушена в первые дни войны августа 2008 года и так до сих пор и не восстановлена. Но нельзя же ждать вечно и сетовать на отсутствие необходимых условий. Поэтому, когда мы задумали наше ток-шоу, мы просто закрыли баннерами периметр студии, который охватывала камера, и так до конца ноября, до похолодания, записали несколько передач. Но потом здесь просто стало невозможно работать, и мы вынужденно закрыли проект.
Что касается выпуска новостей и ряда других передач, то записываем их мы в обычном кабинете на 3-м этаже. Стоит ли говорить, что он тоже не соответствует нормам звукозаписывающей студии. Нет соответствующей шумоизоляции, акустики, пространства, освещения и т.д. Подобный кабинет есть еще этажом выше, но он также не для прямых эфиров – слышен фактически любой шум с улицы. Почему, когда после августа 2008-го восстанавливали административный корпус здания, студию оставили, непонятно до сих пор. Никто вразумительного ответа дать не может. В итоге, многие наши идеи попросту разбиваются о существующие реалии.
–Еще одна напасть нынешнего гостелевидения – это выход из строя пресловутого сервера, отвечающего за возможность прямых эфиров. И так вышло, что выход его из строя пришелся на первые полгода Вашей работы на должности директора телевидения.
–Так оно и было. Поэтому некоторые индивидуумы, решая свои политические задачи, даже пытались в этом обвинить лично меня. Между тем, когда я пришла на гостелеканал еще на должность редактора, уже тогда мы ходили по острию ножа. Все те полгода никто никогда не был уверен, что эфир состоится. Это может подтвердить и предыдущий директор. Иными словами, проблема обозначилась со всей остротой уже тогда, что порой выливалось в периодическое опоздание своевременного выхода информационного блока. Конечно, я интересовалась причиной подобных сбоев относительно нового оборудования (оно было приобретено в 2009-2010 гг.). При этом первопричиной называлась неправильная эксплуатация – после установки оборудования российские техники не провели необходимый в таких случаях курс правил эксплуатации оборудования, и потому наши работники некоторые нюансы вынужденно осваивали методом тыка. Свою ложку дегтя внесли и перепады электричества – электрогенератор, который бы автоматически включался при перепадах и, тем самым, защищал сервер от поломки… отсутствовал.
Когда же сервер окончательно вышел из строя, и мы подняли все документы – нас интересовала фирма, которая привозила и устанавливала оборудование – и наши представители выехали в Москву, то выяснилось, что по адресу, прописанному в документах, находится не фирма, а… обычная квартира. Иными словами, фирма на поверку оказалась липовой. Более того, когда мы, не зацикливаясь на этой несуразице (тем более, что это сфера деятельности не наша, а соответствующих структур), стали выходить на разные российские компании, которые бы могли нам помочь в разрешении создавшейся ситуации и посылали им технические характеристики оборудования, везде нам отвечали, что данное оборудование устаревшее и не производится уже с 2005 года. Однако, проблему нужно было решать. Более того, глава Республики фактически сразу же выразил готовность выделить средства из Президентского фонда для разрешения ситуации. Нужно было найти специалистов. Наши обращения в Министерство связи Республики, в Госкомитет информации и печати успеха не возымели… В итоге, канал, через который удалось пригласить специалистов, на месте изучивших проблему и согласившиеся ее разрешить, все же нашли. Проблема с сервером, надеюсь, решится уже в ближайшее время. Поставщик оборудования обещает доставить его уже к концу этой недели. Специалисты этой компании по поставке телевизионного оборудования сами его установят и наладят работу. И мы надеемся, что к началу нового сезона новости вернутся в прямой эфир, что значительно мобилизует новостной блок.
–Действительно, неординарная ситуация. И это, чувствуется, не единственные проблемы телеканала. Что в итоге удалось изменить за полтора года, как Вы возглавили государственное телевидение и с какими проблемами столкнулись на момент назначения?
–Не привыкла говорить вслух о проблемах, показывая тем самым в какой-то мере слабость, но не сказать о технической оснащенности госканала нельзя. Что называется – наболело. Тем более, что понимание и поддержка чувствуется только со стороны главы государства.
Когда я пришла на телевидение, у нас было 6 видеокамер. На одиннадцать операторов. На каждом канале, будь то федеральный или региональный, техника обновляется каждый год. У нас же камеры работают в течение 3-4 лет с утра до вечера, поскольку их попросту не хватает, то есть фактически на износ. И так каждый день. Летом прошлого года, накануне старта нового сезона, телекамеры начали давать сбой. Бывали случаи, когда в середине съемки камера просто вырубалась. Тогда я обратилась к Президенту с письмом, и он, конечно же, выразил готовность помочь. Но за бюрократическими проволочками прошло немало времени. В итоге, к концу октября на телевидении рабочих камер осталось всего три. Но все происходящее в государстве мы непонятным образом как-то умудрялись освещать тремя камерами. Как в старые добрые времена зарождения юго-осетинского телевидения. Хотя требования абсолютно разные. И это безусловная заслуга наших работников, поскольку подобное положение вещей никак не отразилось на работе телевидения. Те же выпуски новостей по 20-30 минут, те же авторские передачи. Я до сих пор удивляюсь, как мы смогли выдержать тот график. Фактически реализовали несколько проектов, в том числе и упомянутое ток-шоу, которое снимали в вечернее время, когда новости уже были готовы. А в субботу и воскресенье «отдавались» уже «Стъалыты ферттывд», который выходил в прямом эфире. И ведь никто не догадывался, что Гостелевидение в то время работало тремя камерами.
–Почему так получилось и нельзя ли было позаботиться о покупке видеокамер заранее?
–Почему так получилось? Вопрос более чем уместный, как и тот, почему бюджет телевидения с каждым годом уменьшается. По статье инвентарь и оборудование наш бюджет в прошлом году составил… 600 тысяч рублей. На целый год (!). Для примера в 2011 и 2012 гг. суммы были, мягко говоря, в разы больше. Не в два раза, а в разы. И я бы не сказала, что те средства были использованы по назначению. К примеру, в отсутствии студии в 2012 году были приобретены три студийные камеры за более чем 3 млн. руб.(!). Сейчас они, уже который год, мертвым грузом лежат на складе телевидения. Во время нехватки камер была попытка использовать их, но они не приспособлены для съемок вне студии, да и габариты студийных камер, как вы понимаете, несколько иные. Тогда же были приобретены и прожектора для освещения студии... То есть студии нет, а тут закупается оборудование для ее оснащения, которому предрешено лежать, что называется, мертвым грузом.
С приходом на телевидение и обнаружением подобных несуразиц я не раз обращалась к правоохранительным органам с просьбой осуществить проверку финансово-хозяйственной деятельности телевидения. Но ее, как таковую, не провели, хотя один раз проверяющие из МВД у нас все же появились. Но вскоре проверка была приостановлена. О причинах говорить не буду. Поскольку не имеет смысла опираться на слухи, когда нет официального ответа. Сейчас я продолжаю настаивать на серьезной проверке. Хочется поставить в этом вопросе точку, потому что все дорогостоящее оборудование, которое было закуплено, было закуплено до моего прихода.
–Еще один вопрос, который известен давно и сегодня обсуждается в обществе с новой волной, это вопрос денег российских телеканалов. Как известно, в Абхазии и в нашей Республике, скажем, телеканал РТР уже далеко не первый год перечисляет деньги за трансляцию своего канала на территориях наших республик. В Абхазии этими деньгами воспользовались с умом. Насколько нам известно, у них есть передвижки для прямых эфиров, солидно оборудована студия…, то есть, видно, что телевидение развивается. У нас эти деньги не приходят ни в Госкомитет информации, ни в министерство связи, ни, тем более, на телевидение. Где они оседают – известно, однако вопрос до сих пор не решается. Между тем, на данные средства можно было модернизировать не только национальное телевидение, но и другие СМИ Республики. А там и решение обхвата всей территории страны теле и радиосигналом.
–Условия нашего телевидения с абхазским действительно несопоставимы. При этом объем вещания, при наличии и там и здесь двух новостных блоков, у нас больше. Мы начинаем вещание в 15:00 и непрерывно ведем его до 00:00 ночи, на абхазском телевидении же вещание прерывается. Что же касается пресловутых денег российских каналов… Я была в прошлом году в Абхазии, встречалась с теперь уже экс руководством телевидения. Бюджет от государства у нас практически одинаковый. Но за счет российских «телевизионных» денег, а это порядка нескольких миллионов в год, абхазы могут себе позволить приобретать и оборудование, и технику, и новый транспорт. Здесь телевидение развивается, может позволить продумать себе ряд проектов, которые осуществятся. И здесь фактически отсутствует такая немаловажная для работы телевидения проблема как, скажем, транспорт. У нас же он доживает свои последние дни. Автопарк не обновляется. На балансе ГТРК «ИР» находится шесть единиц автотранспорта, которые постоянно в движении. Выезды в отдаленные села и высокогорные местности, а также за пределы республики. Старые иномарки, приобретенные в 2011 году, доживают свой век. Одна машина, как мне рассказывали сотрудники, списанная одним из российских телеканалов, и вовсе была приобретена нашим телевидением по цене новой…. Одним словом, не транспорт, а груда металлолома, требующая постоянных расходов финансовых средств. Параллельно еще и работа радио страдает. Охват радиосигнала – только город Цхинвал и несколько близлежащих сел. И здесь все упирается в финансовые средства, которых у комитета связи нет.
Ощутимые финансовые вливания давно бы решили многие проблемы, как Вы правильно подметили, не только телевидения, но и всего медийного поля Республики. В этом случае можно было бы прямо ощутить, скажем, в течение трех ближайших лет серьезный скачок развития СМИ страны.
–Вернемся к предстоящему сезону. Каковы планы, какие проекты, и, вообще, что нового стоит ожидать юго-осетинскому телезрителю?
–Планов много, но реализовать их будет не так уж и просто. Мы вечно приземляемся в наших задумках, исходя из нависших реалий. Скажем, во всей республике фактически нет человека, который бы занимался политическим анализом. И это проблема не только нашего СМИ. К тому же телевизионный анализ имеет все же другую специфику. Понимая ситуацию, председатель Госкомитета В. Гобозов сам вызвался делать политическую передачу, необходимую на любом телевидении. Тем более республиканского значения. Ведь визитной карточкой серьезного телеканала являются новостные блоки, политические передачи и ток-шоу. У нас же визитной карточкой прошедшего сезона оказалась… «Стъалыты ферттывд». Детская передача, которая фактически должна идти параллельно.
Мы готовимся к сезону и пилотная передача озвученного аналитического телепроекта должна выйти даже до начала сезона. Ток-шоу вернуть в сетку вещания, к сожалению, не удастся, поскольку это снова будет временное, половинчатое решение. Некоторые передачи, имеющие своего зрителя, несомненно, останутся в сетке вещания, некоторые снимем. Есть еще ряд проектов, о которых пока бы не хотелось распространяться, поскольку это пока сырые наметки. Так же в эфире должен быть диалог на острые животрепещущие темы, пусть не с одним человеком, это может быть столкновение двух мнений... На сегодня четко могу сказать лишь одно – если в прошлом сезоне для нас принципиально было количество передач, то в этом сезоне мы нацелены на качество. И мы постараемся, чтобы наступающий сезон телезритель запомнил рядом удачных проектов и находок.
