В полутемном подвале больницы раненых «сортировал» патриарх югоосетинской медицины Николай Дзагоев, так его называют коллеги. Он решал кого отправить на операционный стол в первую очередь, кто еще потерпит, а кто может обойтись поверхностной перевязкой. Прошло 11 лет с августа 2008 года, когда на мирно спящий Цхинвал обрушились удары военной техники.
Этот период называют по -разному, «пятидневная война», «августовская агрессия», «08.08.08», но, в сердце каждого жителя Южной Осетии, каждого осетина живет одна бесконечная боль и одна бесконечная любовь к своей маленькой родине.
Именно любовь к семье, к родине, к коллегам, к профессии и страх потерять все это придавали сил врачам, медсестрам, санитаркам, молча и беспрерывно спасать жизни раненых солдат, мирных жителей, принимать роды и мчаться на скорой помощи туда, где их с нетерпением ждали. После «сортировки» шла операция.
И уже на исходе четвертого дня беспрерывных операций, медсестры и врачи на ходу засыпали от усталости и изнеможения. Оперировали в подвале больницы осетинских ополченцев и американского журналиста Уинстона Фазерли, который был ранен в руку и грузинского журналиста Гурама. И так в общей численности провели 300 операций.
На протяжении нескольких послевоенных лет, темой любого застолья были воспоминания о войне. Любая тема обсуждения всегда вела к рассказам о военных событиях, воспоминаниям и эпизодам. Это нездоровый синдром, но он неизбежен для тех, кто пережил войну. Спустя 11 лет, ситуация в корне изменилась.
О войне все больше молчат. Особенно солдаты и врачи. Многие из тех, кто рисковал собой, остались незаслуженно забытыми, в то время как блеском медалей на груди любуются не всегда те, кому они полагались. Эти и другие факторы взращивали некоторую обиду в самоотверженных героях, которая выражалась в спокойном молчании. И было очень трогательно, спустя годы услышать истории врачей, о том, как они спасали людей. Ведь всех сплотила одна беда. Давно замечено, что ничто так не увеличивает нашу работоспособность, как общенациональная беда.
Поэтому и в августе 2008 года весь коллектив больницы без устали работал как единый механизм. Техперсонал налаживал подачу электроэнергии в бомбоубежище, медсестры и врачи в буквальном смысле этого слова на спинах сносили беспомощных пациентов в укрытие. Санитарки под обстрелами таскали воду, и обмывали раненых, трупы, выносили горы окровавленных одежд и тряпок на свалку. Не задумываясь, все медики сдавали кровь, так же как и жители близлежащих улиц. В то время как больница находилась под целенаправленным артобстрелом, врачи еще умудрялись проверить кровь на наличие инфекции, определить группу крови, и только так пускали ее пациентам.
Все это вспоминается со слезами на глазах. Плачут суровые хирурги, слезы на глазах у санитарок, тихо утирают глаза остальные коллеги. Но, вспоминают они эти дни с некой теплотой. Помнят, как большая черная собака забилась под операционный стол, и не вылезала оттуда до тех пор, пока в городе шли массированные обстрелы.
Помнят, как супруга врача под шквалистым огнем принесла в больницу кастрюлю с горячими домашними пельменями, и даже прихватила с собой чашки для бульона. Помнят, как ползли по рукам трупные черви при обработке трупов и как оперировали под свет восковых свечей и телефонных фонариков. Точно также посреди грохота и обстрела не прекращал работу завод хлебобулочных изделий. Никто не бросил дежурство. Месили тесто, заполняли печи, доставали теплый хлеб и развозили по городу, иногда ценой собственной жизни. Так погибли работники пекарни Эдуард Пухаев и Александр Икаев.
Еще один работник завода хлебобулочных изделий, Павел Газзаев, узнал о том, что его сын погиб на войне, но, с дежурства не ушел. Продолжал развозить по горящему Цхинвалу хлеб. Героизм, состояние шока или ответственность? Что бы им не руководило в тот момент, именно благодаря таким людям Цхинвал выстоял. Те, кто был в Цхинвале тогда, знают это.
