Геноцид

Роберт Гаглоев, директор Юго-Осетинского Научно-исследовательского института:

Седьмого августа 2008 года вся моя семья, в том числе и тетя преклонного возраста (позже она скончалась), находились дома. Мы слушали сообщения по телевидению, когда Саакашвили обещал осетинскому народу мир. Но уже скоро, около полуночи, начался массированный обстрел города. На всякий случай я всех своих домочадцев спустил в подвал, наиболее безопасное в доме место, как я тогда наивно предполагал. Позже я понял, что в эти страшные дни безопасных мест в городе не было, начиная с подвалов и кончая бомбоубежищами.

Лев Тадтаев, 1941 г.р. Житель г. Цхинвал.

Когда ночью седьмого августа 2008 года началась война, все соседи спустились в наш подвал. У соседского парня была рация, и к нему поступила информация, что грузинские самолеты бомбят села Джава и Гуфта, что там разрушены мосты. А за два дня до начала войны мы отправили детей, моих внуков в Джаву. Мой сын и невестка, боясь за детей, быстро собрались и вместе с соседями поехали в Джава. О том, что с ними случилось, я узнал только на следующий день.

Маргиева Лариса Хазбиевна, 39 лет, уроженка с.Додот, Знаурского района РЮО.

Моя бабушка стала непосредственно жертвой геноцида со стороны грузин в 1919-1920 годах. Ей тогда было 18 лет. Пелагея (Пела) Гаглоева, так звали мою бабушку, была видная девушка из зажиточной семьи. Когда грузинская гвардия ворвалась в село Додот, их отцу удалось спрятать двух младших дочерей и маленького сына Гавриила. А Пелагея на тот момент была на полевых работах, при возвращении домой ее подкараулили грузины…
Обезумевшая она вернулась домой, одежда на ней была разорвана в клочья, по лицу сочилась кровь, местами запекшаяся. Синяки и кровоподтеки под глазами, а также опухшее тело в синяках свидетельствовали о жестоком насилии, совершенном над девушкой.

Альдина Чехоева, 1983 г.р. Жительница г. Цхинвал.

Вечером седьмого августа 2008-го года мы всей семьей сидели дома и смотрели телевизор, когда вдруг начался обстрел. Соседи сразу же засуетились все, некоторые в панике даже выбежали во двор, некоторые не знали, куда спрятать своих детей. Мы живем недалеко от приграничной зоны, в районе «ЦАРЗ», окна нашего дома «смотрят прямо на грузинские окопы». Рассадив детей в прихожих и ванных комнатах, мы стали ждать, когда же, наконец, утихнет стрельба.

Спустя два года следы грузинской агрессии 2008 года видны не только на сгоревших зданиях, но отражаются на судьбах людей. Особенно сильно это отражается на примере смешанных грузино-осетинских браков. Некогда крепкие семейные пары, проживающие в Грузии, а не в Южной Осетии начали распадаться после августа 2008 года.
Порой доходит до страшного, когда дети, воспитанные в родительской любви и заботе говорят отцу или матери: «Ты можешь уходить в Осетию, потому что осетин. Мы не с тобой – мы грузины».

Икоева Венера Шалвовна, 1950 г.р., жительница г. Цхинвал

Ночью седьмого августа 2008 года я проснулась от страшных взрывов. Я сразу подумала, что это одиночный взрыв, но за первым раздался второй, третий, и т. д. Стало очевидно – началась война. Снаружи раздавались быстрые шаги и голоса соседей, сбегающих с верхних этажей в подвалы. Я тоже выбежала в коридор, на ходу натягивая халат. В этот момент отключили электричество. Взрывы все приближались и участились. К тому времени все соседи собрались в подвалах, зажгли свечи. Все были в панике от происходящего снаружи, многие плакали. О том, чтобы выйти на улицу не могло быть и речи, было опасно выходить даже на порог.

Эмма Шавердова, 1960 г.р., жительница с.Малда Знаурского района РЮО:

Август. 2008 год. Это трагическое для Южной Осетии лето навсегда запечатлелось в моей памяти. Когда в начале августа ситуация начала обострятся, я сначала не понимала серьезность того, что случилось после., Мы в течение 20-ти лет постоянно сталкивались с провокациям со стороны Грузии. Но время шло, ночные обстрелы становились регулярными, а с первыми погибшими появился дикий страх. Седьмого августа вечером мне позвонили родственники из города, и сообщили, что дела наши плохи, и надо уезжать.

Анастасия Плиева, жительница г. Цхинвал, 1950 г.р.
Ситуация начала обостряться с 2004 года, когда из Тбилиси все чаще начали раздаваться угрозы силового покорения Южной Осетии. В том же году Грузия ввела свои войска в Южную Осетию, но у нее ничего не получилось, только напрасно убили пятерых прекрасных людей. Но эта неудача ничему не научила наших южных соседей. Их вообще ничто ничему не учит. Каждый раз они говорят себе: «В тот раз нас ждала неудача, но вот теперь-то мы точно поработим осетин».

Заур Гугкаев, 1931 г.р., житель г. Цхинвал

6-го января 1991года воспользовавшись тем, что территорию Южной Осетии покинули внутренние войска СССР, грузины практически оккупировали город. Наши осетинские ребята как могли защищали город, но силы были неравны. У грузин и тогда было много оружия, и им удалось прорваться в город.
Оккупировали они и районы РЮО, творили бесчинства. За период с того дня и до 14 июля 1992-го года, когда в Южную Осетию были введены миротворческие силы, было сожжено около 100 деревень. Моего друга в селе Дзарцем вместе с сыном сожгли в их собственном доме.

Евгения Кулумбегова, 1936 г. р., жительница г. Цхинвал.

Мне до сих пор больно вспоминать о тех ужасах, которых мы были вынуждены пережить в августе 2008 года.
Утром седьмого августа я отправила своего мужа, который тяжело болел, с соседями во Владикавказ, а сама осталась в городе. Когда ночью начался страшный обстрел Градами, все жители нашего дома собрались в квартире одного соседа, так как подвал у нас ненадежный, и мы не решились спуститься туда. Так просидели всю ночь.