Проблема выбора – извечная проблема человечества, она стоит не только перед отдельной личностью, но и перед народами и нациями, составляющими вкупе человечество. Сакральный вопрос, задаваемый еще шекспировским Гамлетом: «быть или не быть», остается главным вопросом, определяющим сущность человеческого существования. Причем, в зависимости от времени, оптимальности и логичности принимаемого решения зависят зачастую не только судьбы индивидов, но и ход исторических событий и судьбы будущих поколений.
Нет сомнения в том, что решение, которое предстоит принять народу Республики Южная Осетия на всенародном Референдуме 12 ноября 2006 года, относится к категории именно тех решений, которые, без преувеличения, определяют не только и не столько перспективы южной части осетинского этноса, но для будущего всего Кавказа, непризнанных республик на постсоветском пространстве.
Ответ на вопрос, согласны ли южные осетины на то, чтобы Республика Южная Осетия была независимой и стала полноправным членом международного сообщества, лежит на поверхности. Дело в том, проблема независимого от Грузии существования возникла не вчера и насчитывает, по крайней мере, два с половиной столетия. Начнем, хотя бы с того, что грузинские князья Мачабели, Амилахвари, Эристави на протяжение 18-20 веков предъявляли ничем не обоснованные претензии на осетинские земли и даже пытались реализовать крепостное право на крестьян, проживавших в Южной Осетии. Надо сказать, что осетины Джавского, Чеселтского, Кемультского ущелий никогда не признавали право князей на их земли и людей, никогда не платили дань самозваным феодалам. Последние, как правило, прибегали к помощи войск и солдаты под водительством российских генералов Тормасова, Абхазова, Ренненкампфа совершали карательные экспедиции против практически безоружных крестьян. Но и эти карательные акции не принесли желаемого для грузин результата – дань никто не собирался платить. Да и как могли люди, строящие сторожевые и оборонительные башни, быть крепостными!? Разве могли быть такие отчаянные смельчаки, как Кочиев Бега, один сопротивлявшийся полуторатысячному отряду Ренненкампфа быть крепостными?!
Кончилось тем, что даже чисто номинальное крепостное право князей Мачабели было отменено в 1852 году, т.е. за девять лет до официального царского указа по всей российской империи. Тем не менее, грузинские власти всех мастей не оставили своих претензий к Осетии, и после большевистского переворота 1917 года, когда грузинские большевики стали играть ведущие роли в коммунистическом государстве, наконец добились своего – Южная Осетия на правах автономии была насильственно включена в состав искусственно образованной грузинской ССР. Произошло это (и это главное преступление коммунистического режима перед осетинским народом) после бесчеловечной расправы грузинского фашиствующего меньшевизма над безоружным осетинским населением в 1920 году.
Этот акт геноцида осетин до сих пор не получил должной оценки со стороны мирового сообщества. Между тем, надо отметить, что вооруженная агрессия меньшевистской Грузии не забыта, в памяти старшего поколения она осталась и кровоточит до сих пор, хотя коммунистическое руководство ГССР и Юго-Осетинского Обкома КП Грузии всячески пыталось замолчать правду. Надо ли говорить о том, что грузинское руководство не принесло никаких извинений за сотни сожженных и разграбленных осетинских сел, за вспоротые грузинскими нацистами животы беременных осетинок; за погибших под лавинами стариках и детях во время трагического исхода осетинского этноса за перевал в лагеря беженцев, в которых от болезней погибло более 5-ти тысяч человек.
Более того, получив административные рычаги для произвола над Осетией, грузинское руководство постаралось использовать их с максимальной для себя эффективностью и, соответственно, с максимальным уроном для осетин.
Мало того, что Сталин и кампания репрессировали Осетию в территориальном плане, включив в состав ГССР исконно осетинские земли Казбегского, Кобийско-Трусовского ущелий, Душетского района, другие осетинские земли. Им было недостаточно ограничения осетин в плане территории, они пытались уничтожить сам дух осетинского народа, отбирая у него привычную латинскую графику и подменяя ее чуждой грузинской письменностью, присваивая себе танцевальную культуру осетин, лишая их прошлого, путем фальсификации истории. Достаточно сказать, что фамилии героев из арагвского ущелья, которые защищали Грузию от жестокого врага – Турции, никогда не были опубликованы в грузинских исторических источниках, по той простой причине, что среди трехсот «арагвинцев», чьим именем названа станция метро в Тбилиси не было ни одного(!) этнического грузина, все они были осетинами по происхождению.
Во времена репрессий в 1930-х годах, заплечных дел мастера из Тбилиси и их подручные, воспользовавшись удобным случаем, истребили практически всю интеллигенцию Южной Осетии – врачей, учителей, ученых, писателей, инженеров и деятелей культуры, главным «преступлением» которых была их принадлежность к осетинскому этносу.
В течение всего советского периода происходил ползучий этноцид осетин, выражавшийся в мероприятиях, административных актах и реальных действиях (или в бездействии) по созданию в Южной Осетии социально – экономических условий, препятствующих увеличению численности населения автономии, оттоку из нее экономически активного населения. Причем, партийным руководством ГССР принимались десятки постановлений по социально – экономическому развитию Юго–Осетинской АО, но все они оставались на бумаге. Достаточно сказать, что в течение 1970-х годов ЦК КП Грузии приняло 5(!) Постановлений по улучшению ситуации в Южной Осетии и ни одно из них не было выполнено. Доморощенные подхалимы утверждали тогда, что принятие этих «постановлений» – свидетельство «отеческой заботы» Тбилиси в отношении Южной Осетии, хотя иначе, как издевательство историю с «постановлениями» назвать нельзя. Так или иначе, но в период «развитого социализма» количество населения в Южной Осетии сократилось. Но, по международным правовым нормам, создание условий для сокращения населения приравнивается к геноциду.
И это обстоятельство цинично игнорируется сторонниками «территориальной целостности» Грузии.
В период развала и демонтажа СССР грузинскому неонацистскому руководству не надо было стыдливо прятаться за ширму рассуждений о «братстве народов» и оно предприняло попытку физического истребления осетин в период с 1989 по 1992 годы, когда в Южной Осетии, памятуя о событиях 70-летней давности, и, учитывая горький опыт пребывания в составе «малой империи», воспротивились реализации права на независимость Грузии за счет Осетии. Осетинский народ принес на алтарь права на независимость от палачей сотни прекрасных жизней молодых парней. Вновь, как в 1920-е годы осетинам противостоял враг, превосходящий их по численности в десятки раз, что касается военного, экономического и, тем более, административного и информационного потенциала, то сопоставление здесь было бы проявлением неумного подхода к проблематике.
Вновь, как и в 1920-е годы осетины оказались безоружны перед лицом хорошо вооруженного противника. Достаточно сказать, после фактического захвата Цхинвала в ночь перед Рождеством 6-го января 1991 года, на двух взрослых мужчин – осетин приходилось по одному автоматчику. Но мы не дрогнули, не побежали, не сдали город. Именно это привело в неописуемое бешенство захватчиков. Именно потому они так злобствовали по отношению к осетинам. Именно поэтому, потерявшие человеческий облик изуверы, загоняли пленных в ледяную воду Лиахвы, закапывали заживо, заваривали опять же заживо в трубы, садистски наслаждаясь мучениями жертв. И даже после того, как активная фаза военного противостояния была остановлена после ввода российских миротворческих сил, грузинская сторона не покаялась в содеянном, не принесла извинений за акты невиданной жестокости.
Думается, что нет нужды и дальше перечислять причины, по которым осетины не представляют для себя будущего в составе грузинского государства в том или ином качестве – эти причины более чем обоснованы. Более того, независимо от смены руководителей в Тбилиси и их политических пристрастий, все они по отношению к осетинскому народу едины – непонятно на каких основаниях считают Южную Осетию своей территорией и исходят ненавистью к ее народу. Причем, бытует расхожее мнение, что это-де З. Гамсахурдиа и М. Саакашвили, а не грузинский народ в целом реализует фашистские подходы, а грузинский народ, якобы не причем. Правда, сторонники такой посылки игнорирую то обстоятельство, что за З. Гамсахурдиа голосовало 82%, а за М. Саакашвили – 92% избирателей, и голосовали они именно за курс, который проводили и проводят указанные одиозные политические фигуры. Что это, как не практическое единодушие грузинского общества по отношению не только к осетинам, но и остальным представителям «нетитульных» наций? К тому же и опросы общественного мнения в Грузии показывают, что ксенофобией и национальной неприязнью страдает более 90% грузин.
Обладая неоспоримым даром убеждения легковерных западных политиков и журналистов, грузинское руководство преподносит дело таким образом, что «коварные осетины – сепаратисты» стремятся отторгнуть у Грузии ее исконные территории. Более того, все политические акции, предпринимаемые в Южной Осетии, заранее объявляются из Тбилиси «незаконными», нелегитимными. Там наверняка хотели бы, чтобы в Южной Осетии правила бал анархия и беспорядки. Только вот незадача – непонятливые осетины не желают пребывать в политико-правовом вакууме и провели в независимой Республике парламентские выборы уже 4-х созывов, в третий раз проводят выборы Президента и готовятся к третьему Референдуму.
Вот на проблеме референдума и стоит остановиться поподробнее. Часто можно слышать, что этот всенародный опрос не надо было проводить, народ Южной Осетии уже дважды – в 1991-ом и 1992-м годах подтвердил свой выбор о невозможности пребывания для него в составе Грузии. Нисколько не умаляя значения тех референдумов, можно сказать, тем не менее, что их результаты цинично игнорируются теми, кто присваивает себе право говорить от имени мирового сообщества, на деле демонстрируя политику «двойных стандартов» и отказывая осетинам и абхазам в их неотъемлемом праве на самоопределение. Бюрократы европейских структур, таких как Совет Европы, ЕС, ОБСЕ, Терри Дэвис, Питер Семнеби и другие во все голоса трубят о том, что референдум в Южной Осетии-де не будет «иметь юридических последствий», и для руководства Цхинвала разумнее «вернуться к содержательным переговорам» с Грузией.
При этом, повторяемость этих высказываний так интенсивна, что поневоле возникают подозрения в объективности и беспристрастности их авторов. Действительно, зачем повторять одно и то же утверждение несколько раз, когда достаточно выразить его в одном выступлении? И зачем уделять столь пристальное внимание событию, которое изначально идентифицируется тобой, как «не имеющее юридических последствий». Ответ и здесь лежит на поверхности – в Западной Европе не могут не понимать, что мнение народа, независимо от трактовки международного права отдельными чиновниками европейских структур и тбилисскими руководителями, является высшим проявлением демократии, против которого любые другие аргументы бессильны. И здесь логично снова обратиться к истории. В мемуарах бывшего президента Северной Осетии – Алании А. Галазова описывается реакция грузинских властей на проведение в Южной Осетии референдума по сохранению СССР в марте 1991 года. З. Гамсахурдиа буквально умолял руководителя Северной Осетии употребить все свое влияние на власти РЮО и отменить референдум. По логике, Звиад не должен был особо беспокоиться по поводу уже объявленного им незаконным плебисцита. Но, видимо, даже не совсем адекватный человек отчетливо представлял себе юридические последствия проявления высшей формы демократии. Точно также и руководители Европы прекрасно понимают, что, несмотря на их мнение, результаты референдума будут иметь решающее значение для последующего хода событий.
Никакие околополитические махинации, организуемые Западом в угоду душевно больному руководству Грузии, не заставят нас изменить делу независимости. Предательство бывших чиновников типа Д. Санакоева и братьев Каркусовых, которое пытаются разыграть враги осетинского народа, вызвало к жизни результат, противоположный желаниям режиссеров антиосетинской кампании – возмущение, презрение и гнев в адрес изменников автоматически переносится и на их хозяев. Более того, мудрость осетинского народа не позволяет ему опуститься до психологии слепой мести и адресовать свое возмущение родственникам и однофамильцам перебежчиков и расколоть, таким образом, общество. Очевидно, что именно на раскол общества рассчитывали в Тбилиси, затевая всякого рода «альтернативные выборы». И в этом аспекте их планам не суждено было сбыться. Именно с целью подавить осетин, заставить их пересмотреть свое отношение к вопросу о независимости, подменяя подлинно актуальные вопросы разного рода неэффективными экономическими проектами и пытаясь убедить осетин в том, что принцип «территориальной целостности государств» в понимании Запада приоритетен по отношению к принципу права наций на самоопределение. Убеждаясь же в непреклонном стремлении народа Южной Осетии реализовать свое законное право, западные эмиссары преподносят позицию руководства РЮО, как проявление деструктивной позиции «сепаратистов».
Все перечисленное вновь подводит нас к проблеме выбора, который мы должны сделать.
Отвечая «да!» на поставленный вопрос о том, хотите ли вы, чтобы Южная Осетия была независимым государством и членом международного сообщества, мы говорим «ДА!». «ДА!» будущему своих детей, будущему осетинского этноса, миру и процветанию не только в Южной Осетии, но и на всем Кавказе.
Если же кто-то пожелает ответить «нет!», то он должен осознать степень ответственности перед собственным народом, ибо «нет!» - это в данном случае не просто отрицание, но и циничное поругание той цены, за которой осетины не постояли во имя свободы и независимости – цены, выражающейся в тысячах погибших, замученных в застенках. «Нет!» - это путь в небытие, ибо в грузинском государстве для нас места нет. «Нет!»- это путь к смуте, войне, новой крови. «Нет!» - это кража будущего у наших детей и, соответственно, собственно будущего.
Давайте выбирать...
Совет независимого информационного агентства «IR» Республики Южная Осетия
