Первая декада октября, т.е. период постепенного вступления в должность наблюдателей ЕС в зоне безопасности вокруг Южной Осетии, ознаменовалась несколькими терактами и многочисленными провокациями. Погибли 7 российских миротворцев, трое местных жителей и один чеченский строитель, несколько человек были ранены в результате подрыва машины в селе Убиат Знаурского района. В то время как в западных столицах пожимают плечами – мол, очень жаль погибших, но необходимо расследовать, кто совершил эти преступления, российская сторона и осетинские правоохранительные органы однозначно указывают на след грузинских спецслужб. Зачем это нужно грузинскому руководству?
Провокациями и терактами грузинская сторона, по мнению российского МИД, попыталась сорвать план Медведева-Сарко-зи, вынуждая российских миротворцев остаться в зоне безопасности, что должно было вызвать протест европейских партнеров по урегулированию. Кроме того, у грузинского руководства появилась возможность слегка освежить образ врага в лице России, который уже не впечатляет местное население и беженцев.
И еще один аспект, более серьезный: МИД РФ усмотрел в участившихся терактах намерения Грузии развязать новую войну. Сергей Лавров прямо заявил, что: «Некие силы в Тбилиси… сознательно идут на обострение обстановки в регионе и через серию терактов пытаются спровоцировать новые военные действия».
Возможно ли начало новой войны против Южной Осетии?
Наблюдатели ЕС, занявшие место российских миротворцев, не представляют серьезного препятствия на пути концентрации грузинских вооруженных формирований в зоне безопасности на границах с Южной Осетией. Добродушные европейские дядечки в синих жилетах для банд Мерабишвили – скорее безопасные свидетели, чем контролирующая структура. Полномочия наблюдателя говорят сами за себя: наблюдать – не значит препятствовать. У Южной Осетии большой опыт по наблюдению за наблюдателями из злополучной Миссии ОБСЕ в Грузии. Их роль ограничивалась констатацией факта нарушения в зоне грузино-осетинского конфликта, его фиксации и невнятного сообщения о нем в руководящую инстанцию в Вене, а то и вовсе не сообщалось. За этой «галочкой» никаких мер не следовало – грузинская полиция не выводила незаконно выставленные посты из зоны конфликта и ответственности за убийство и террор мирных осетинских граждан не несла. Единственный результат деятельности Миссии ОБСЕ на территории Южной Осетии заключается в том, что при ее сознательном попустительстве зона конфликта была напичкана грузинскими военными, которые строили свои оборонительные сооружения и, таким образом, Грузии никто не мешал серьезно готовиться к войне.
Такого же результата ждет население Южной Осетии и от работы европейских наблюдателей. Исходя из уже имеющегося опыта, можно сделать самый точный, хоть и очень грубый прогноз о миссии ЕС: ее задача – создать Грузии условия для подготовки к новой войне. Чтобы это обвинение не звучало столь брутально, можно разложить его на составляющие. Во-первых, страны ЕС не скрывают, что их конечная цель – расширить полномочия своих наблюдателей, распространить их на территорию Южной Осетии и Абхазии, а этого, по нашему опыту, можно добиться лишь демонстрацией неспособности российских войск поддерживать стабильность в приграничной полосе, т.е. обострением ситуации – провокациями, диверсиями и новыми терактами, которые уже, собственно, начались.
Российский МИД не случайно заявил, что «спрашивать за все провокации в зоне безопасности и пограничной полосе Россия будет с наблюдателей ЕС». Российская сторона предполагает, что обострение в приграничной полосе неизбежно, и постарается использовать ситуацию как рычаг давления на Евросоюз, стремящийся непонятно на каких основаниях проникнуть вглубь Южной Осетии и отодвинуть российские войска за северный портал Рукского тоннеля. Такой исход будет означать конец РЮО как государства и депортацию осетинского населения. Россия не обязана придерживаться тех же правил, которые действовали в период вялотекущего многолетнего конфликта, когда ответственность за сохранение стабильности возлагалась на миротворцев, и шел какой-никакой процесс урегулирования. Грузия после 26 августа вышла из всех базовых соглашений по урегулированию грузино-осетинского конфликта, после чего Россия объявила, что оставит на территории Южной Осетии и Абхазии по 3 800 российских военнослужащих. Таким образом, Москва дает понять, что согласилась вывести свои силы из зоны безопасности и впустить туда наблюдателей ЕС, но отступать дальше она не намерена.
Кстати, та же ОБСЕ добивается возвращения в бывшую зону конфликта, но оснований для ее деятельности в Южной Осетии больше нет. Руководство РЮО даже не собирается пересмотреть формат взаимодействия с Миссией ОБСЕ, как, например, С.Багапш, который предложил пересмотреть принципы взаимодействия Абхазии с Миссией ООН, в частности, сократить число наблюдателей и их функции. Сейчас в новом Меморандуме о взаимопонимании Южной Осетии с Миссией ОБСЕ уже нет никакой необходимости, поскольку, во-первых ситуация изменилась и тот процесс, урегулирования, в котором участвовала ОБСЕ, прекратил свое существование, а во-вторых, не стоит рассчитывать, что за новым Меморандумом последует и новое взаимопонимание. Южная Осетия – признанное независимое государство, и она сама имеет право решать, нужен ли ей в новом процессе урегулировании отношений с Грузией, который еще не начался, посредник, и должна ли это быть ОБСЕ.
Границы независимого государства Южной Осетии естественным образом совпадают с бывшими административными границами Югоосетинской автономной области. Однако периметр границы на самой территории не очерчен, демаркационные работы не проведены, возможностей Пограничной службы РЮО недостаточно для ее полноценной охраны. Установлен пропускной пункт «Цхинвал» на въезде в город, однако правила въезда-выезда не определены, работа по введению визового режима пересечения границы между Грузией и Южной Осетией не ведется. Неопределен также режим так называемой приграничной территории, поскольку, как правило, непосредственно вдоль границы не должно быть населенных пунктов и жилых домов, а, между тем, вся южная оконечность Цхинвала густо заселена и является южной границей страны. Как и куда можно этих жителей в наших условиях безболезненно переселить? Во что обойдется компенсация жилья, да и легко ли будет уговорить их на переселение? В таком неопределенном состоянии территория Южной Осетии будет по прежнему оставаться для европейцев той же зоной грузино-осетинского конфликта, хоть и в несколько трансформированном виде. А раз есть зона конфликта, значит, есть необходимость урегулировать этот конфликт.
Все известные в мире механизмы урегулирования подобных конфликтов примерно одинаковы: они, как правило, начинаются с требования вернуть беженцев на места постоянного проживания. Первый тур международных консультаций по Южной Осетии и Абхазии в рамках плана Медведева-Саркози пройдёт сегодня, 15 октября, в Женеве. По всей видимости, ЕС начнет разговор с возвращения беженцев – под эгидой и гарантиями ЕС.
Поговорят в Женеве и о том, должна ли была российская армия выдвигаться за пределы Южной Осетии. И европейские лидеры, которые в течение трех суток спокойно смотрели на бойню в Южной Осетии, даже не пытаясь остановить своего подопечного – Грузию, сочтут действия России непропорциональными. Что касается беженцев, сомнительно, чтобы кто-то рассчитывал на их возвращение в Южную Осетию. В Грузии им предоставили статус и удостоверения беженцев, для них строится 6 тысяч домов по 60 кв.м. в других районах страны. Ведомство Мерабишвили настоятельно рекомендует всем беженцам вернуться в свои дома в зоне безопасности, даже не интересуясь, сохранились ли эти дома в целости. Якобы, для того, чтобы спасти оставшееся там имущество. Этот порыв сопереживания следует читать совершенно однозначно: спецслужбам нужно оправдание для того, чтобы держать в зоне безопасности дополнительные полицейские и иные подразделения – чтобы было, кого охранять, так сказать.
Итак, перспектива для южных осетин вырисовывается не очень обнадеживающая: европейские наблюдатели не смогут предотвратить провокаций грузинских спецслужб в зоне безопасности и непосредственно внутри территории РЮО, границы Республики не установлены и не укреплены, при этом Запад настаивает на выводе российских войск из Южной Осетии.
По информации правоохранительных органов РЮО, на прилегающих к Ленингорскому району территориях, в лесах, уже сосредоточены полицейские подразделения. В заявлениях грузинских политиков часто звучит раздражение по поводу потери Ленингорского района, который Грузия контролировала почти полностью и который, что скрывать, в Южной Осетии защищен меньше всего. Не исключено, что именно в Ленингорском районе грузинскими спецслужбами будут осуществляться провокации с целью вызвать российскую армию на новые «непропорциональные» действия. Полицейские приближаются к военным постам и начинают беспорядочную стрельбу в воздух, выкрикивают оскорбления. Тот факт, что русским солдатам приходится проявлять хладнокровие и сдерживаться от ответных действий, ничего не значит – грузинские спецслужбы придумают, как подставить русских солдат, если даже для этого придется пожертвовать своими полицейскими.
Надо учесть еще один аспект этого прогноза – тот который виден невооруженным глазом: по мере того как ситуация относительно стабилизируется, русские покинули территорию Грузии и угрозы для мирных жителей больше не представляют, они, эти мирные жители неизбежно начинают обращать свой вопрошающий взор на руководство. А когда страсти совсем улягутся, вопросы встанут ребром. Произойдет это уже в ближайшее время – 7 ноября оппозиция обещает широко отметить годовщину прошлогоднего разгона митинга и вывести на площадь всю Грузию. Зная главу МВД, можно прогнозировать жестокие репрессии против «внутренних врагов», раскачивающих страну перед лицом новой угрозы со стороны российской армии (угрозу, как мы убедились, они придумают).
В то же время оппозиция, желая не только свергнуть власть, но и занять затем ее место, прекрасно понимает, что новая революция будет губительна для страны. Масштабные беспорядки могут привести к новой оккупации, к федерализации, и даже к расчленению страны. Да, и о таких перспективах приходится думать нынче в Грузии? Так, согласно разработанной в Турции «Платформе стабильности и безопасности на Кавказе» автономный статус Аджарии, которая традиционно близка Турции, должен будет стать не номинальным, а реальным. За этим может последовать формирование автономного статуса для азербайджанской национальной общины в Грузии и далее – обеспечение национально-культур-ной автономии месхетинских турок, которые вернутся в Грузию.
На этом фоне тема возможного физического устранения Михаила Саакашвили для спасения Грузии уже звучит там и сям под видом того, что, мол, русские (осетины, абхазы) угрожают убить президента. Впрочем, стране, в которой убивают президента, легче всего подпасть под контроль третьей силы. Поэтому оппозиция все же, видимо, предпочтет площадный вариант с требованиями импичмента и отставки – в большой толпе как-то не так боязно, к тому же толпа в данной ситуации будет иметь полное моральное право судить неудачливого главнокомандующего. Ситуация напоминает известный анекдот: Саакашвили ночью тихо встал, быстро начал войну против Южной Осетии, быстро проиграл, быстро убежал обратно, вернулся домой и тихо лег спать. Жить ему оставалось…
Итак, грузинские власти будут делать все, чтобы максимально застращать население русским пугалом, лучший способ для чего – провокации, диверсии и теракты в зоне безопасности и прилегающих территориях РЮО, что должно вызвать новые масштабные вооруженные действия против Грузии. Южной Осетии в этой ситуации, впрочем, как в любой другой ситуации, следует срочно укреплять свою обороноспособность, охрану государственных границ и вести наступательную дипломатическую и информационную работу, формировать Правительство и приступать к политическому и экономическому самоутверждению. Одним словом, выходить из комы.
Инга Кочиева, Юго-осетинская газета «Республика»
