Геноцид: как это происходило и происходит
Томаева Мери Давидовна, 1953 г.р. жительница с. Бекмар, Знаурского района РЮО:
Когда началась война, мы всю ночь не спали. Одну ночь я провела у соседей, мы все лежали на полу, чтобы если что – могли убежать. Видели бы вы, как трясся наш дом. А он у нас бетонный. Мы уже думали, что ни Цхинвала нет, ни ближайших сел.
Это было в ночь с седьмого на восьмое августа. Обстрелы бывали и раньше, но такого никогда не было. Это было ужасно. Не знаю, что со мной случилось, но я встала и вышла на улицу. Я села на скамейке у крайнего дома на холме, откуда был виден Цхинвал и смотрела. Была ночь и ничего особо, конечно, не было видно, только сполохи огня, сопровождавшиеся грохотом разрывов.
А утром над городом был черный-черный дым.
Мы уже ничего не знали, ни кушать не могли, ни спать. Потом через наше село начали проходить беженцы из поселка Знаур. Я уже решила, что это все – конец – ни одного осетина уже не оставят в живых.
Утром я вышла к одной группе беженцев. Они были в ужасном состоянии. Там была одна моя знакомая, я к ней подошла. Она со слезами на глазах рассказала, что у них происходило, ужас просто. Как грузины вошли, убивали, издевались. А потом все это время они тоже ничего не ели – были на грани голодного обморока.
Мы забрали их к нам домой, и накормили, чем было. Они только закончили есть, как к нам забежали и сказали, что грузины уже идут в нашу сторону. Мы все как есть бросили и по объездной дороге решили бежать.
А эта дорога тоже уже обстреливалась. Там столько людей погибло. Из нашей деревни тоже погибли люди. Когда мы ехали, там столько машин было покореженных. Трупы были. Я старалась на них не смотреть – слишком страшно было.
Не помню как, но мы доехали до Джавы. А оттуда сердце сюда рвется – здесь столько людей осталось, родные, близкие… Переночевали в чужом доме. Когда я увидела сколько в Джаве беженцев, сколько раненых, убитых. Я вообще пришла в ужас. Весь день провела плача.
Потом, как только русские вошли, я вернулась домой.
