Как это было – рассказывают выжившие
Александр Плиев, заведующий отделением реанимации Республиканской соматической больницы, житель г. Цхинвал, РЮО
Уже в первых числах августа чувствовалось сильное напряжение. Больница перешла в авральный режим работы. Второго августа было 15 поступлений раненных. Тогда погибло шесть человек от пуль грузинских снайперов. Сам я дежурил с 6-го на 7-ое, и утром пошел домой, чтобы немного привести себя в порядок. Я чувствовал, что больницу оставлять нельзя и вечером вернулся в больницу. Около полуночи начался сильнейший обстрел города. Больницу обстреливали из всех видов орудий, в том числе из «Града». Большинство врачей хирургического профиля уже находились в больнице. Слава Богу, что с нами находились и другие врачи, которые присоединились к нам и оказали неоценимую помощь. Это и Вадим Медоев, работающий аспирантом в Северной Осетии, Костя Чибиров из Военно-медицинской академии - тоже аспирант. По стечению обстоятельств они оказались в Южной Осетии – приехали в отпуск, и война застала их здесь. Они сразу же пробрались в больницу и начали работать. В первое время было мало поступлений, потому что на больницу работал «Град» и раненных доставлять было просто невозможно. Нами было принято решение прейти в подвал. На тот момент он был абсолютно не оборудован и там ничего, кроме грязи и пыли, не было. Мы начали сносить в подвал плановых больных, которые на тот момент находились в больнице. Это были кардиологические больные, неврологические и т. д. Всего их было 68 человек. Мы перевели их в подвал, начали сносить туда же медицинское оборудование и медикаменты, подготавливать операционные столы.
Уже к утру 8-ого началось массовое поступление раненных со всех концов города. Очень много было тяжелораненых. Мы, как могли, оборудовали операционные столы. Два из них были на первом этаже в приемном отделении, а остальные - для самых тяжелых больных - в подвале.
Гражданский подвиг совершили медсестры, которые под «Градом» и минами пробрались в больницу. Они спрятали свих детей, родных в подвалах, а сами, можно сказать по-пластунски, добрались сюда. Это был действительно великий подвиг. Их никто не вызывал и если бы они не пришли, никто бы их не осудил и все бы поняли – в тот момент выходить из укрытий было смертельно опасно. Тем не менее, они добрались сюда и сразу же взялись за работу. Только в отделении реанимации работало 20 человек.
Сами врачи тоже совершили подвиг, работая в таких условиях беспрерывно, все время пока шла война. Это Айвар Бестаев и Алик Остаев. Наши травматологи – Костя Серветник, Георгий Гогичаев. Под утро, когда в городе уже были грузинские танки, сюда смог прорваться с другого конца города Зураб Гобозов.
Конечно, людей не хватало, но мы смогли наладить работу. 26 декабря 2008 года, на Северокавказской врачебной конференции, где я выступал с докладом, не могли поверить, что мы смогли за такое короткое время, в таких тяжелейших условиях принять столько больных, оказать первую медицинскую помощь и спасти их жизни. Тогда же к вечеру с автоматом в руках, через бои в городе, к нам сумел прорваться Томас Джигкаев, аспирант из Москвы. В тот же день, и тоже через уличные бои к нам прорвался Костя Гагиев – тоже аспирант из Москвы, работает у Лео Бокерия. Они сразу включились в работу. За это огромное спасибо этим людям. Они провели уникальные операции и спасли много жизней. Был такой случай, когда операцию проводили на аорте – основном сердечном сосуде, который был серьезно задет. Операция была удачной и врачи во Владикавказе и в Москве, куда этого человека затем направили на дальнейшее лечение, удивлялись и даже не верили, что такую операцию можно провести в таких условиях, в подвале.
После 9-ого августа к нам прорвались через Джаву два врача из Северной Осетии. Их не отпускали из Владикавказа и тогда они написали заявления об уходе и приехали, чтобы нам помочь. Они тоже провели несколько отличных операций. Это еще молодые ребята, но уже с опытом, кандидаты медицинских наук.
Огромное спасибо моим медсестрам, которые, не смотря на огромную опасность, смогли пробраться в больницу. Конечно, хирургия стоит на первом месте, но именно реанимационная, анестезиологическая помощь – неотъемлемая часть той работы, которую мы делали. И мы смогли наладить такую реанимационную помощь, что не потеряли ни одного человека, из тех, кто к нам поступил. Мы смогли быстро принимать раненных, быстро обезболивать, быстро наладить противошоковую терапию, чтобы человек не погиб от шока. Мы сами в Южной Осетии разработали такую схему, когда несколько медсестер стояли наготове с наркотическими обезболивающими и специальными растворами. После того, как человека выводили из шока, вторая задача была дать квалифицированный наркоз. Всего потребовалось более ста таких наркозов для больших операций. И на наркозе мы тоже не потеряли ни одного человека, хотя состояние больных было крайне тяжелым. По медицинским меркам это большое достижение, учитывая, в каких условиях все это делалось.
Если говорить о тех врачах-реаниматологах, кто в те дни здесь отработали от начала до конца, то хотелось бы отметить Аллу Габараеву, Жанну Харебову, у кого полностью сгорели дома, а также Валентину Кудухову. Дома сгорели и у Георгия Гогичаева, Айвара Бестаева, который руководил всей хирургической составляющей нашей работы. Они узнали об этом вечером 8-ого августа, но, конечно же, не обратили на это внимания и продолжали работу.
Хотя 10-го августа война в городе практически закончилась, поступление раненых продолжалось. Ночью 11-го было массовое поступление раненных российских военных. Сразу привезли около 20 человек. У них были и ранения брюшной полости и конечностей. Всех их мы прооперировали и на, уже упомянутой мной, Северокавказской конференции ко мне подходили врачи из Чечни, которые благодарили за своих спасенных земляков, говоря, что ни одному из них кроме реабилитационного лечения, не пришлось делать дополнительной операции.
Затем 12-го также привезли 16 раненых из состава 58-ой армии, которым также было сделано все необходимое. Вот так, с 7-ого по 12-ое августа, все мы без сна и еды практически не выходили из подвала. Лично я на третий день практически выключался. Но к утру открылось второе дыхание и затем уже спать не хотелось даже на шестой день.
И среди медиков и среди больных случались обмороки от голода и усталости. Кусок просто не лез в горло и тогда, чтобы поддержать силы, мы открыли глюкозу, прокипятили ее, то есть сделали чай своеобразный, и напоили им больных. Кроме раненых и больных в подвале больницы укрывались жители окрестных домов, у которых не было подвалов или они были недостаточно надежны. Их тоже обеспечили, чем могли – койками, одеялами и т.д.
