Органы исполнительной власти РЮО продолжают уделять особое внимание восстановлению и развитию Ленингорского района, однако со времени предыдущей поездки корреспондента ИА «Рес» в декабре 2008 года, существенных изменений в Ленингоре не произошло. Дорога по-прежнему занимает минимум четыре часа и назвать ее «труднопроходимой» - это ничего не сказать, но в сухую погоду в Ленигор, по крайней мере, можно проехать. А после дождя дорожная связь между Цхинвалом и Ленингором вообще прерывается - дорогу размывает. Власти республики планируют построить новую дорогу, но это будет еще не скоро.
На сей раз в Ленингор едет делегация от Министерства образования РЮО, которую сопровождает корреспондент ИА «Рес». С погодой (а значит и с дорогой) в этот раз нам, можно сказать, повезло — через четыре с половиной часа мы въезжаем в Ленингор.
В единственной осетинской школе (здесь она называется «третьей школой») мы ожидаем увидеть работающий здесь преподавательский состав. Но, помимо них, в учительской нас встречает много других людей: здесь собрались и учителя грузинской школы, и сотрудники районной администрации, и просто жители, которые зашли сюда узнать новости из Цхинвала.
Этот год в Южной Осетии объявлен годом Коста Хетагурова, поэтому встреча с учителями открывается с доклада о Коста. Демонстрируются привезенные с собой репродукции картин Коста Хетагурова, профессорский состав Юго-Осетинского Государственного Университета, рассказывает о его творчестве, дружбе с русскими классиками и даже о личной жизни поэта. Особый интерес вызывает у слушателей доклад об осетинских обычаях; в глазах — выражение ностальгии по чему-то родному, своему…
В углу лежат книги по истории Осетии, осетинской культуре, одежда для детского дома. При виде таких подарков лица учителей начинают светиться от радости, на приехавших обрушивается поток благодарностей.
Все благодарят от души за такое внимание, за интересные лекции и просят чаще к ним приезжать. Ко мне подходит пенсионер Заира Козаева, крепко пожимая мне руку, пытается что-то сказать на ломаном русском, но потом, переходя на привычный грузинский, говорит: «А я вас хорошо помню, вы к нам приезжали зимой. Как жизнь в Цхинвале? Правда, что университет полностью сгорел во время августовских событий»?
Я отвечаю вопросом на вопрос: «По-осетински не говорите»? Ее смущенная улыбка вместо ответа мне все объясняет...
В конце к нам подходят учителя осетинского языка и просят прислать им несколько копий только что прочитанного доклада об осетинских обычаях. «Здесь стали забывать то, что связано с осетинской культурой, с обычаями осетин. Было бы хорошо, рассказать о них ученикам» - говорят учителя школы.
Нас приглашают приезжать еще и еще, убеждают, что приезд в Ленингор делегации от Министерства образования РЮО здесь будут вспоминать до следующей такой встречи. Уже уезжая, мы замечаем в глазах провожающих оттенок неподдельной тоски. Как-то сама собой в голове появляется мысль о том, что регулярные приезды в Ленингор с лекциями, концертами или конкурсами в национальном духе помогли бы возрождению той угасающей струны осетинского фандыра, которая звучит здесь все глуше и глуше...
