За последние шесть лет, пока Юго-Осетинский Госдрамтеатр им. К. Хетагурова носит одно лишь название, зрители успели «подзабыть» имена участников любимой актерской труппы… Одним актерам повезло (хотя везением-то это назвать трудно) – им пришлось «переформатировать» свое творчество и найти работу в смежных актерскому мастерству профессиях: Сослан Бибилов – конферансье, Сослан Джиоев – диктор ГТРК «Ир», Аслан Джиоев – ди-джей на радио… Но большая часть труппы так и продолжает бездействовать.
Некогда одному из ярчайших представителей актерской труппы Госдрамтеатра Джамбулату Хугаеву удалось найти приют под сенью отдела культуры Цхинвальского района. В 1990-ом году он был в числе тех счастливцев, которым широко улыбнулась удача познавать тонкости актерского ремесла в стенах Московского театрального училища им. Щепкина. Поэтому беседу с нашим гостем мы начали с вопроса, почему он решил стать актером и как оказался студентом «Щепки».
– (Смеется). То есть, с чего это ничем не примечательный простой квайсинский парень Джабо Хугаев решил замахнуться на актерскую профессию? Как говорят актеры – игра случая. В 1989 году по Центральному телевидению показывали фильм с участием заслуженного артиста РФ, Народного артиста РСО-Алания Сурена Хугаева. Надо признаться, фильм смотрел исключительно по причине участия в картине моего однофамильца. Однако его игра настолько «зацепила» меня, что было решено во что бы то ни стало стать актером. Уже на следующий день я попросил своего родственника Але Хугаева, прекрасно владеющего голосом и игрой на балалайке, научить меня петь, дабы пока таким образом приблизиться к заветной цели. Ну а спустя определенное время в нашем поселковом клубе появилось объявление о том, что в Южную Осетию приехала комиссия из Московского театрального училища им. Щепкина с целью отобрать талантливую молодежь на национальный курс. Это был шанс. Правда, когда я предстал перед почтенной комиссией из столицы, то разволновался. Не помню как, но исполнил танец, рассказал басню и спел песню. Ну а когда к моему изумлению было объявлено что я принят, радости моей не было предела.
– Каким Вам вспоминаются студенческие годы?
– Как самые «сладкие» в жизни, несмотря на то, что там особо не разгуляешься. «Щепка» – старый и самый консервативный театральный вуз. Там действительно было тяжело учиться. Но мы приобщались к многообещающему миру классического театрального искусства посредством выдающихся педагогов – Владимира Багратовича Монахова, Татьяны Николаевны Семичевой, Татьяны Николаевны Аносовой и Татьяны Николаевны Ерохиной. Последняя, кстати, сильнейший педагог по актерскому мастерству, профессионал высшей категории с весьма жесткими и непререкаемыми, но неизменно эффективными и продуктивными приемами преподавания. Наш курс понимал степень своего везения с педагогами и безоговорочно впал в их подчинение. Занятия в училище требовали очень много энергии и сил – мы приходили в училище в 8 утра, а возвращались поздно вечером, прекрасно осознавая при этом, что «трудности» и «тяжело» – это часть избранной профессии… Во время учебы мы очень сблизились с однокурсниками, наши будни всегда были разбавлены «междоусобными» розыгрышами и шутками. Их было столько, что, вспоминая недавно с бывшими однокурсниками события студенческого периода, сошлись на том, что из них получилась бы объемная книга. Безусловно, духовная близость с однокурсниками очень помогала нам и по возвращении в родной город.
– С трудностями какого характера вам пришлось столкнуться после приезда?
– Как сейчас помню свой приезд из Москвы в качестве дипломированного актера с радужными перспективами. Да и зритель принял нас очень тепло и мы по сей день благодарны ему за поддержку и понимание… Трудности возникли совсем по другому поводу: дефицит средств к существованию, который мы испытывали будучи студентами «Щепки» и здесь ощущали очень остро. Моей актерской зарплаты в 20 тысяч рублей (в середине 90-ых – сущие копейки) хватало аккурат на 4 пачки сигарет, стоившие по 5 тысяч рублей. Чтобы увеличить «доходы» мы в одно время с Жан-Жаком Харебовым нанялись в театр истопниками и получали дополнительно по 10 тысяч в месяц… Именно из-за неудовлетворенности материальной составляющей актерской профессии, несколько лет назад я стал подрабатывать частным извозом, а работу в театре стал совмещать с работой солиста отдела культуры Цхинвальского района.
– Ваш выпуск многое изменил в культурной жизни республики, переживавший творческий кризис после военных действий начала 90-х. Зрители настолько подпадали под ваш магнетизм, мастерство, энтузиазм и искрометность, что критиков вашего творчества не было вовсе – лишь обожающая публика. Тогда поговаривали, что такого молодого талантливого состава в театре не будет еще долго...
– Наша земля богата на таланты, в которых заложено творческое начало. Я думаю, яркой звездой нового поколения артистов, может стать Григорий Мамиев, выходец из Народного театра, ныне студент Щукинского театрального училища. Прекрасный был первый (он же последний) выпуск студентов факультета «Актерское мастерство» при нашем университете. В составе молодых артистов, влившихся в труппу Госдрамтеатра, были Альбина Хугаева, Натия Чохели, Батрадз Кумаритов и др., зарекомендовавшие себя со временем, как талантливые служители сцены. Безусловно, молодые кадры нужны, необходима здоровая конкуренция, чтобы актеры не расслаблялись. Но для начала надо воссоздать театр. К тому же, и это мое мнение, готовить высокопрофессиональное молодое кадровое пополнение нужно все таки именно в российских вузах.
– Всегда ли вам нравились предлагаемые роли?
– То, что актер должен быть разноплановым – прописная истина и беда, если к нему приклеивается ярлык «комик», «трагик», «драматик» и т.п. Настоящий представитель актерской профессии должен уметь играть все. И если про какого-то актера скажут, что он очень хорошо играет в драмах, а в комедиях выглядит не очень убедительно – значит, ему нужно продолжать штурмовать актерские вершины. Актер ни в коем случае не должен эксплуатировать одно амплуа, иначе потом ему будет трудно от него избавиться. Еще один момент – некоторые жрецы Мельпомены зациклены на том, чтобы у его героя было как можно больше текста и это не совсем правильно. Зачастую, вместо обилия пустых фраз достаточно убедительнее бывает игра «лицом», жестами и т.д. Я никогда не гнался за какими то ролями, не бредил мечтами о роли Принца Датского – вообще, никогда не брезговал никакими ролями. Порой ярко сыгранная роль второго плана или даже эпизод, способны затмить «хромающую» игру главного героя.
– Джамболат, в каком амплуа ощущаете себя комфортнее – певца или актера?
– Для меня это две неразделимые вещи, так что предпочтений нет: обе профессии дороги. К тому же они прекрасно дополняют друг друга. Во время спектакля часто приходится исполнять песни, а во время выступлений на концертах, та или иная песня иногда требует элементов актерской игры.
– Насколько процентов реализовали себя как актер?
– Оглядываясь в прошлое, отчетливо вижу, как все время терзал сознание мыслями, что какую-то роль нужно было сыграть получше, в другой – не стоило перебарщивать с эмоциями и т.д. Вроде бы все устраивало, но какой-то внутренний зуд ощущался постоянно. Единственный спектакль, где я, думаю, сыграл на все 99% – это «Саухъус æлдар» Геора Хугаева. В этом спектакле мне было интересно абсолютно все – сценарий, роль, актерский ансамбль, постановка, режиссерские ходы, сам гениальный режиссер. Спектакль был примечателен еще и тем, что в нем не было ролей второго плана – все актеры играли настолько ярко, неподражаемо, самобытно, что было невозможным определить какой же персонаж главный! Я до сих пор трепетно храню воспоминания о творческих моментах спектакля… Что касается актерской самореализации в общем и целом, то я не смогу дать объективную оценку. Зрители – самые лучшие судьи и критики в мире. Вот у кого нужно спрашивать.
– В приватных беседах практически все актеры театра бредят восстановлением здания Госдрамтеатра и уверены, что в один прекрасный день они снова смогут выйти на сцену главного культурного храма республики. Каким, на Ваш взгляд, должен быть первый спектакль вынесенный на суд зрителей после долгого перерыва?
– Госдрамтеатр всегда являлся очагом культуры и духовным центром нашего народа, потому что на его подмостках всегда звучала осетинская речь. Осталось не так уж много мест, где можно услышать родную речь в красивом литературном оформлении. В театре всегда высоко ценилось благозвучие родного языка, национальная самобытность, свято хранились традиции. Приходится говорить об этом в прошедшем времени из-за невозможности нести культуру в массы по причине отсутствия здания, и тем больнее осознавать, что вопрос о сроках начала строительства театра спустя 6 лет так и не снят с повестки дня. Здание Совпрофа, где мы «квартируемся» не располагает необходимым техническим оснащением. Наш коллектив понимает, что в процессах восстановления нашей республики первоочередной задачей является восстановление жилого фонда, иначе зрительский контингент, лишившийся жилья в августе 2008-го года увидев афишу спектакля новоиспеченного театра, воспримет ее как издевательство. Между тем, вопрос строительства театра не должен все время откладываться. Дальше просто некуда! Возрождение культуры тоже должно стать для Республики приоритетным направлением.
Что же касается спектакля, то это должна быть, на мой взгляд, очень легкая, очень добрая постановка, поскольку и зрители, и актеры будут пребывать, я уверен, в радостном настроении и первый спектакль должен нести именно позитивный посыл. Вопрос только – когда это произойдет? Наши лучшие актерские годы тоже могут остаться в прошлом …
– Культурная жизнь в Республике переживает не самые лучшие времена. И если в городе время от времени организуются культмассовые мероприятия – концерты, выставки, творческие вечера, то в районах она, по сути, дышит на ладан...
– Стремясь к тому, чтобы развивать культуру, насаждать культурные традиции, передавать богатые традиции мы умудряемся губить все достигнутое ранее – отсутствие музеев, отсутствие театра, отсутствие сцены и нормальных условий работы «Симда»… «Симд»!!! В моей памяти оживают фрагменты выступлений нашего Госансамбля советских времен – феерические концерты, перед которыми блекнут все нынешние шоу Жан-Мишеля Жарра. Зритель на полтора часа был околдован национальными ритмами, осетинским духом, щедрыми порциями разливавшимся со сцены, где орудовали признанные мастера признанного коллектива, работавшие, что называется, на разрыв аорты. Даже самый искушенный зритель пребывал в восторге. Конечно, нынешние выступления ансамбля уступают концертам двадцатилетней давности, но не стоит кидаться на них с нападками – многолетнее отсутствие условий работы, реквизитов, сцены и т.д. и многое другое. Сегодня у руля ансамбля стоит опытный мастер хореографического искусства – Вадим Цховребов, который, как я думаю, поможет «Симду» вернуть утраченные позиции.
Но проблемы сегодня испытывает не только «Симд» и Госдрамтеатр, а все сегменты культуры нашей республики – творческие коллективы, музеи, музыкальные училища, библиотеки, художественные сообщества и т.д. Культурная жизнь в районах же действительно находится в «глубоком обмороке». Ладно еще в Цхинвальском районе она хоть как-то живет и дышит, причем во многом благодаря заведующему отделом культуры Цхинвальского района Ростику Гаглоеву, который держит своих подопечных в ежовых рукавицах… Но помимо Цхинвальского района, в республике еще три района. Их тоже нужно поднимать!
– Джамболат, под занавес нашей беседы хотелось бы услышать подробности вашего участия в азербайджанской картине в роли Ильхама Алиева? Как попали в проект?
– О проекте мне рассказал Тамерлан Дзудцов, который, будучи в Москве, случайно услышал о том, что азербайджанской киностудии требуется подходящий типаж на роль молодого Ильхама Алиева, привез даже его фотографию и стал убеждать принять участие в пробах. Поначалу думал, что это розыгрыш, но Тамерлан был очень убедителен. В итоге я поехал на пробы и… был утвержден на роль. Фильм под рабочим названием «Черная метка» снимал известный азербайджанский режиссер Вагив Мустафаев. В главных ролях этой политической картины, повествующей о времени, когда у власти в Азербайджане встал Гейдар Алиев, были заняты звезды российского кинематографа – Всволод Шиловский, Александр Белявский, на роль самого Гейдара Алиева был приглашен актер из Польши. Помню, я сильно нервничал, все-таки кинематограф и сцена абсолютно разные направления, поэтому сцены с моим участием приходилось переснимать по нескольку раз. Причем, с каждым дублем я все больше злился на режиссера, заставлявшего чувствовать меня амебой кинематографа (смеется).
– В процессе съемок не тешили себя иллюзиями, что эта роль позволит войти в мир большого кинематографа?
– Отнюдь… Роль в картине была небольшой и составила шесть съемочных дней. Однако этого времени оказалось достаточно, чтобы понять, что с кинематографом у нас разные пути-дорожки. Я всею душой предан сцене.
Карина Гаглоева
Юго-осетинская газета «Республика»