Два десятка лет – много это или мало? Если рассматривать такой временной отрезок сквозь призму исторических летоисчислений, то это очень мало. Для истории это секунда, миг, который, возможно, в последующие годы будущими поколениями будет рассматриваться как крошечный момент из жизни человечества. Возможно, что через много лет и наши потомки прочтут в записях истории, что в конце двадцатого – начале двадцать первого веков их предки добыли себе свободу с оружием в руках, в нелегкой борьбе освободив себя от притязаний грузинских радикалов. Безусловно, в таком случае, они будут испытывать гордость и за нас, и за себя, носящих славное имя алан – осетин. Но эти два десятка лет они, да и весь остальной свободный мир, будут помнить как один небольшой, хоть и героический факт из славной истории аланского народа.
Однако мы, прожившие эти двадцать лет здесь и сегодня помним каждый день, каждый час, а в определенных временных периодах и каждый миг этих двух десятилетий. Ибо на нашу долю, на долю наших братьев и сестер, родителей и детей выпали жесточайшие времена и труднейшие испытания, которые далеко не всех пощадили, которые далеко не всех оставили в живых. Именно мы жили во времена и годы, забиравшие сыновей у матерей и отцов, сделавшие детей сиротами, оставившие людей без крыш над головами и без домашних очагов. И дабы будущие поколения знали, какой ценой их отцам и дедам досталась свобода, сколько людей положили свои жизни на алтарь Победы в войне, которая велась вероломно и предательски по отношению к нашему народу, мы просто обязаны и дальше помнить о том, как все это было.
Как же мы можем забыть то, что ровно двадцать лет назад, 18-ого марта 1991 года в селе Еред вооруженные банды гамсахурдиевского фашистского режима живьем закопали в землю мирных безоружных осетин, наших сограждан, наших братьев.
В тот день люди направлялись в город из сел вовсе не с военными целями, они не были вооружены, среди них были женщины и дети. Каждый из них ехал в город по своим домашним делам, кто закупить продуктов, коих по причине блокады грузинскими неформалами в селах почти уже не оставалось, кто по другим бытовым причинам. В селе Еред, которое в то время контролировалось грузинскими вооруженными формированиями, колонна была остановлена и все люди осетинской национальности были высажены из машин. Что за этим последовало, без содрогания и ужаса описать невозможно. Безоружных людей связали и начали избивать. Били всех: мужчин, женщин, детей. Били всеми подручными средствами: палками, камнями, прикладами; били методично, хладнокровно, стараясь нанести как можно больше увечий. На извергов не действовали ни детский плач, ни мольбы о пощаде их матерей. Издевались над связанными, глумились, прижигали сигаретами самые чувствительные места и обещали: «тех из вас, которые останутся в живых после побоев, ждут настоящие пытки». И обещание свое сдержали. Каким-то невероятным чудом женщин и детей удалось вызволить из плена, но для двенадцати оставшихся мужчин начался настоящий ад. Их разделили, пытали по отдельности, чтобы сломить их волю и разум. Когда же им этого сделать не удалось, вновь собрали их, стали возить по селу напоказ и кричать на всю округу: «Кому еще хочется выпить осетинской крови? Кому еще хочется своими руками убить осетина?». Вслед за этим опять начались изощренные пытки. Медленно и хладнокровно, фаланга за фалангой, ломались пальцы, руки и ноги, резали тело, выдирали ногти на руках и ногах. Наши мужчины, самому младшему из которых было девятнадцать лет, испытывали настоящие адские муки, хотя нельзя быть до конца уверенным, что и в аду такое возможно. После этого, бесчувственных, но все еще живых мужчин по одному сбросили в заранее вырытую яму, облили их бензином, и подожгли. Когда от дикой боли некоторые из несчастных стали приходить в сознание, их всех засыпали землей… Живьем… Впоследствии местные жители рассказывали, что еще долго после того, как могилу утрамбовали, из под земли доносились стоны и хрипы несчастных…
Господи, невозможно понять и принять, какие невероятные мучения пришлось перенести нашим мужчинам до того, как их души покинули тела…
Господи, неужели и существа сотворившие это, могут носить Святой Крест и называть себя христианами?!…
Думается, люди, независимо от веры и национальности, способные на подобную жестокость, не должны иметь право на жизнь среди настоящих людей. Однако, еще более ужасно то, что все это делалось не сгоряча, не из мести или каких-нибудь других пылающих чувств, (хотя нет ничего такого ни на земле, ни во всей вселенной, чем бы можно было оправдать подобное). Все это было хладнокровно спланировано лишь с одной целью – запугать осетин. Запугать их так, чтобы все эти «непрошеные гости», до единого, сверкая пятками, убежали с «грузинской земли». Людей пытали и убивали только потому, что они были осетинской национальности.
Отрицать сегодня факты, о которых идет речь, бессмысленно. Эксгумация, впоследствии, была проведена прокуратурой РЮО в присутствии представителей прокуратуры Грузии, которые также зафиксировали характер увечий убитых, из которых ужасно очевидно была видна вся картина чудовищного преступления. Как невозможно отрицать еще многие факты абсолютной жестокости, проявленной грузинскими бандитами. Все мы хорошо помним, как в мае 1992-го года такие же изверги расстреляли в окрестностях села Зар, на единственной дороге, по которой можно было спастись от войны, колонну автомашин, в которых сидели старики, женщины и дети. Жестокость и чудовищность этого преступления также не поддается осмыслению. Или, опять же, пример дикой жестокости, когда в широкую металлическую трубу были запаяны живые люди, также безоружные и неспособные в тот момент себя защитить. Таких примеров, к сожалению, немало. Можно, конечно, отбрехнуться, сказав, что это были не люди, а чудовища, а у чудовищ нет национальности. Но почему тогда ни один из них не был наказан, хотя вся официальная Грузия прекрасно знала их имена, так как их преступления видели все жители села?! И почему, в таком случае, они и их действия не были хотя бы публично осуждены всем грузинским народом?!
Сегодня, в канун этой страшной даты, хочется верить, что таких тяжких испытаний на нашу долю больше не выпадет. Хочется надеяться, что мы, наученные горьким опытом, будем рука об руку отстаивать интересы своего народа. Отстаивать свою свободу, уважая и почитая людей, во время всех войн плечом к плечу стоявших против врага, не распыляясь на междоусобные распри и местечковые противостояния, которые врагу всегда только на радость. Хочется надеяться и на то, что мы никогда не забудем имена людей, замученных за свои патриотические убеждения, и всех тех, кто отдал свои жизни за нашу Свободу!
Инал Тибилов,
Юго-осетинская газета «Республика»
