Малдзигова Ирина Важаевна,1984 г.р., житель Цхинвала:
То лето выдалось очень жарким и засушливым. Сыну моему, Алимчику еще не было и двух месяцев. Родился он 19-го июня, он был очень капризным ребенком. Видимо чувствовал напряженную обстановку, которая царила не только в каждом доме, но и во всем городе, она как бы зависла в воздухе. Я сама очень сильно нервничала, потому что мой муж все время пропадал на работе, как и все мужчины, охраняя с оружием в руках свою Республику.
Седьмого августа днем уже шла сильная перестрелка. Мама была в деревне. Той ночью мой муж уже вернулся с работы, и как раз в этот момент транслировали лицемерное обращение Саакашвили к нашему народу прекратить военные действия и сесть за стол переговоров.
Наступило затишье. Все вздохнули с облегчением, люди радовались, выходили на улицу, обнадеживали друг друга. Алимчик наконец-то, впервые за столько дней крепко уснул и мы тоже со спокойным сердцем легли спать. Спала я буквально 15 минут. И вот тогда все и началось. Взрывы ужасной силы начали сотрясать все вокруг. Я схватила ребенка и как ненормальная стала бегать по квартире. Быстро собрала в пакет, все что могла — детские вещи, кашу, все что попалось под руку и мы спустились на первый этаж, к соседке Джиоевой Джульетте, сами мы живем на втором этаже. В этой квартире было безопаснее, потому что рядом стоял двухэтажный корпус и его стены могли бы, хоть в какой-то мере, защитить нас от пуль и осколков снарядов. Ребенок плакал безостановочно, он ни секунды не сомкнул глаз до утра, но обстрел города уже был такой силы, что находиться в доме стало не безопасно. Мы решили перебежать в подвал рядом стоящего пятиэтажного дома. Здесь уже было много людей - старики, женщины, дети.
Под утро наступило затишье, появилась невероятная надежда, что ночной ужас уже не повторится. Но это было обманчивое спокойствие. Вскоре обстрел начался с новой силой и уже не прекращался в течении нескольких дней. Мы находились недалеко от возвышенности, которая называется «дубовая роща» на западной стороне города. Там стояли грузинские танки и практически в упор, непрерывно обстреливали город. Вскоре крыша нашего жилого корпуса загорелась. Оставаться здесь уже было невозможно - огонь все ближе подбирался к нам и мы уже стали задыхаться от дыма. Это был не просто ужас — это был животный страх.
Молодой парень, который был с нами, помню он все время стоял у входа с автоматом, сказал, что он понесет ребенка. Он взял Алимчика, прижал к груди, а сверху прикрыл большой пуховой подушкой. Она могла быть, хоть и слабой, но защитой от осколков. Он побежал первый а потом мы все за ним. До сих пор не понимаю как мы все смогли добежать невредимыми до более безопасного места.
В подвале того корпуса людей было больше. В основном мы все стояли или сидели на корточках. Одна из старушек, умудренная опытом женщина, прошедшая и войну 90х годов, принесла себе матрас и подушку и расстелила их на полке. Видимо по привычке, планируя опять переждать обстрел и немного поспать. Но увидев меня с ребенком, уложила его туда и все последующие дни и ночи. что мы находились в подвале, Алимчик лежал на месте этой сердобольной пожилой женщины, которой негде было даже присесть.
В подвале был очень сыро, душно и холодно. Ребенок почти не спал, он все время плакал, его никто не мог успокоить. Лишь ненадолго он успокаивался у Мадины, соседки, она очень часто брала его на руки, укачивала. Я ей очень благодарна, за ту помощь и поддержку, которую она мне оказала в те самые ужасные дни в моей жизни.
С нами было много маленьких детей. Ребята, которые были с нами и охраняли нас, в моменты небольшого затишья, выбегали и приносили детям продукты питания - сухой спирт, для подогрева каши, молоко.
В этом подвале мы пробыли до конца военных действий. За мной несколько раз заезжали незнакомые люди на машинах, предлагали вывезти, знали что у меня маленький ребенок, но мы не рисковали, потому что знали, что дорога при выезде из города обстреливается грузинами. Как я позже узнала, одна из тех машин сгорела, при попытке выехать из города, ее прямым попаданием снаряда разнесло в клочья.
Когда же 58-я армия Российских войск вошла в город, нам стали привозить воду и продукты - это уже была гуманитарная помощь. Люди выходили из подвалов, пытались приводить в порядок последствия военной разрухи.
12 августа мы выехали во Владикавказ
Мы спаслись — это можно назвать чудом. Многим повезло куда меньше нас. Мы никогда не забудем, просто не имеем права забыть о них. Пусть наши дети больше никогда не испытают на себе ужасы войны.
