Вопросы развития родного языка и национальной духовности в той или иной степени вызывают озабоченность практически у всех здоровых сил югоосетинского общества. «Кризис в области развития языка, национальной культуры, духовности в целом является следствием всестороннего кризиса всего нашего общества, — считает доцент Зоя Битарти, — в этой ситуации легче всего искать виноватых и перекладывать на них всю ответственность за ослабление национальных позиций в означенных сферах, но этот путь не способствует выходу из кризиса, а наоборот, может еще больше приблизить нас к пропасти.
Поэтому и интеллигенции, о бездействии которой много говорится в последнее время, и власти, и самому обществу пора, наконец, пересмотреть отношение к духовным ценностям народа». Больше конкретных шагов для перелома ситуации, — именно этот принцип, по мнению Зои Александровны, должен быть взят за основу предстоящей деятельности, которую весь наш народ просто обязан активизировать во имя сохранения и развития духовности осетинской нации:
– Наш родной язык, наша национальная культура сегодня переживают не лучшие времена, более того, под большой угрозой оказались наша национальная идентичность и самосознание народа. Усугублению сложившейся ситуации, на мой взгляд, станут способствовать и результаты всенародного референдума, согласно которым мы приняли второй государственный язык — русский. В ситуации, когда наш родной язык имеет все предпосылки, ведущие к его полному исчезновению, итоги плебисцита, не стоит сомневаться, станут еще одним фактором, косвенно способствующим утрате позиций осетинского языка в нашем государстве. Почему это произошло в обход мнения большей части нашей интеллигенции — вопрос сложный и неоднозначный, оценка которому будет дана по прошествии времени, возможно, с признанием ошибочности данного поспешного шага и его возможного пересмотра. Но сейчас, как говорится, постфактум, уже не имеет смысла искать виноватых и перекладывать друг на друга ответственность. Произошло то, что, в конце-концов, произошло, хотя итоговое процентное соотношение «за» и «против» лично у меня вызывает, честно говоря, сомнения. Но важно другое. И важность эта заключается в сохранении и укреплении нашего национального стержня, в решении назревших вопросов, напрямую влияющих на наше национальное самосознание, основополагающими звеньями которого являются родной язык и культура. Я согласна с мнением тех людей, которые сегодня критикуют деятельность, или, точнее, бездеятельность современной осетинской интеллигенции, хотя сама я тоже являюсь одной из ее представителей. Общество наше оказалось под угрозой серьезнейшего раскола, разобщенность привела нас к тому, что мы планомерно добровольно отрекаемся от национальных ценностей, не находя возможностей для сплочения вокруг единой национальной идеологии, приоритетов, требующих претворения в жизнь во благо будущего осетинской государственности. Что же должно стать приоритетным для осетинского общества, по крайней мере, здесь, на юге Осетии? Безусловно, в первую очередь, это переоценка ценностей. На первый план должны быть выставлены ценности духовные, главной из которых является родной язык. Проблема языка и его развития упирается во многие факторы, периодически слышны мнения отдельных людей, предлагающих также меры по выходу из кризиса, но пока, к великому сожалению, эффективного результата эти действия, больше напоминающие слабые потуги, не приносят, и без пересмотра в корне всей языковой «политики» ситуацию переломить нам вряд ли под силу.
– Решение любого вопроса, тем более столь значимого, стоящего в разряде проблем государственного значения, каковой, безусловно, является проблема национального языка, требует обозначения круга ответственности — ответственности группы, категории лиц и т. д., с которых все общество впоследствии вправе спросить за неспособность изменения ситуации или хотя бы частичного разрешения стоящих проблем. Кто должен взять, на Ваш взгляд, на себя основную ответственность за судьбу родного языка, его сохранение и развитие?
– Ответственность лежит на каждом человеке, каждом представителе осетинского общества. Да, мы приняли русский язык вторым государственным, но означает ли это, что мы должны отказываться от своего родного и мешает ли данный факт нам развивать свой язык? Конечно же, нет. Просто мы привыкли бездействовать, мы привыкли рассчитывать на чью-либо помощь. А помощи в вопросе развития родного языка, да и духовности нации в целом, нам ждать неоткуда — эту проблему предстоит решать нам самим, здесь и сейчас. Сегодня время играет против нас, и бездействие только усугубляет и без того критическую ситуацию. Если мы хотим, чтобы наш язык развивался, мы должны на нем в первую очередь просто разговаривать, причем каждый должен следить за культурой своей речи, расширять словарный запас. Иными словами, пытаться говорить без вкрапления русских слов, как это у нас практикуется. Контролируйте себя. Поначалу, понятное дело, будет сложно, где-то непривычно, но со временем, когда поиск осетинских слов перейдет на подсознательный уровень, обогатится словарный запас, говорить на чистом осетинском языке можно будет уже не напрягаясь. Сегодня многие родители намеренно ограждают своих детей от возможности разговаривать и общаться на родном языке. Нам часто приходиться слышать: «Кæм нæ хъæуы ирон æвзаг Цхинвалæй дарддæр?» На таком мнении формируются и взгляды наших детей, которые, уже взрослея, доходят до полного равнодушия к родному языку, а то и вовсе им пренебрегают. Мы уже потеряли не одно поколение, для которых родной язык, по сути, стал чужим. Поэтому программу развития родного языка в Министерстве образования мы решили начать с детских садов. В этом нас поддержала и бывший министр образования, науки и молодежной политики Аряна Джиоева. Во многом благодаря ее принципиальной позиции нам удалось претворить данную идею в жизнь. Уже через три-четыре года, когда сегодняшние малыши пойдут в школу, мы увидим первые результаты проведенной нами работы, и они, не стоит сомневаться, будут положительными. Возможно, через пару десятилетий в Осетии будет жить молодое поколение, мыслящее и думающее на родном языке.
Сегодня мы должны думать не только о ближайшей, но и отдаленной перспективе, ведь такие масштабные проблемы, а кризис в области языка именно таким и является, требуют для устранения гораздо большего времени, чем мы сегодня это представляем.
– Многие в сегодняшней критической ситуации пытаются призвать к ответственности интеллигенцию, ожидая от этой категории больше решимости в постановке национальных вопросов и их реализации. Есть ли задачи, сумев решить которые, мы можем повлиять в конечном итоге на то, чтобы переломить ситуацию?
– Безусловно задачи есть, и их немало. Но важно правильно определить первоочередные приоритеты и расставить нужные акценты. Программа по развитию осетинского языка разработана еще в конце 80-х годов, но многие о ее существовании даже не знают. Когда мы говорим о разобщенности общества, следует отметить, что подобное происходит и в кругах нашей интеллигенции. Каждый из нас выбрал себе какое-то узкое направление, сидит в кабинете и трудится. Так не должно быть. Мы должны действовать сообща, только тогда работа каждого из нас даст ощутимые результаты. Нужно создать всевозможные советы и комиссии, определяющие направление работы по развитию языка и располагающие возможностями контролировать реализацию каждого принятого решения, каждой идеи. В вопросах языкознания у нас на сегодняшний день масса недоработок. Назрела необходимость создания терминологической комиссии. Приведу один пример. Слово «духовность» в переводе академика Нафи звучит как «удварн», в переводе же другого выдающегося ученого Шамиля Джигкаева как «мон», «монон». Бесспорно, оба термина звучны и хороши, но какой же из них считать правильным, т. е. нормой литературного языка? Именно решение подобных вопросов является прерогативой терминологической комиссии, которой у нас пока еще нет. Между тем, у нас есть ученые, считающиеся признанными величинами осетинской науки. Может ли позволить себе народ, у которого есть Николай Габараев и Нафи Джуссойты, отставать в вопросах, касающихся родного языка? От нас всех требуется сегодня колоссальная работа, и мы все понимаем эту ответственность перед народом. При этом государство должно всячески поддерживать тех представителей науки, образования, культуры, СМИ, деятельность которых хоть в какой-то степени влияет на развитие нашего национального стержня. Сегодня этого, к сожалению, нет. У нас в приоритетах может быть спорт, что тоже немаловажно, но никак не духовное развитие нации. Возможно, именно ощущение своеобразной этой невостребованности, скажем прямо, какой-то ненужности и заставило наших деятелей науки, лучших умов нации, на определенное время уйти в тень, хотя это непозволительно. Сегодня настало время перемены общественного сознания, касающейся возрождения духовности нации, но к этой перемене мы должны подойти мудро и ответственно. Каждый из нас пусть поставит перед собой вопрос: «А что я могу сделать для развития родного языка?» — и постараться найти не только ответ, но и способ изменить что-либо в устоявшихся обстоятельствах. При этом — поддержать нашу молодую интеллигенцию, которая сама вызрела за последние годы, все четче заявляет о себе и в своих взглядах разительно отличается от аморфности некоторых представителей старшей советской интеллигенции. Нам нужно объединиться и двигаться в одном направлении, возможно, без оглядки на власть, но с умением доводить до нее проблемы и делать так, чтобы они решались...
Рада Дзагоева
Югоосетинская газета «Республика»
