За два с лишним десятилетия нашей борьбы за независимость из Грузии в Осетию, как Южную, так и Северную, вынужденно переселилось очень большое количество народа. Некоторые, предчувствуя неладное, успели уехать заблаговременно и относительно мирно. Остальным же пришлось бежать без оглядки, спасая свою жизнь. Дома свои они спасти, естественно, уже не могли. Фашиствующая толпа отняла у них все имущество, а у некоторых и жизнь. Виноваты они были лишь в том, что были осетинами. И сейчас их часто можно встретить на улицах Цхинвала и Владикавказа. Однако не так часто в нашем городе можно встретить грузина, родившегося и выросшего в Тбилиси, который переехал жить к нам, хоть и не по своей воле, но в силу своих убеждений. Такой человек в Цхинвале есть. Зовут его Владимир (Ладо) Гонгадзе, по образованию он художник, и при этом он первоклассный кулинар. Во всяком случае, так утверждают посетители одного из городских кафе, в котором он сейчас работает. Наша газета решила выяснить причины, по которым он покинул родной город Тбилиси и переселился в Цхинвал, где до этого никогда не был.
– Ладо, давно ли Вы в Цхинвале? И как так получилось, что Вы, коренной тбилисец, вдруг покинул Грузию и оказался в Осетии? Говорят, Вас вынудили уехать из родных мест?
– Я в Цхинвале с четвертого марта прошлого года. Видимо, меня можно назвать политическим беженцем, так как из родных мест я уехал не по доброй воле, а, исключительно, опасаясь за свою жизнь и за жизнь своих близких, так как в последнее время занимался журналистикой, а это, как оказалось, не всегда безопасное для жизни занятие.
Сейчас я занимаюсь не совсем тем, чем привык, и хотя мне кулинарное искусство близко и доступно, я все же не работник общепита, а художник-монументалист. Однако, чтобы заработать на жизнь, приходится мириться с таким положением дел, и все это из-за того, что в своё время у себя на родине, в Грузии, я имел смелость перечить действующей власти. Имел «наглость» прямо говорить правду и высмеивать тиранию и бесчеловечность руководства Грузии, их жестокость и агрессию по отношению как к своему народу, так и к нашим ближайшим соседям. Я участвовал практически во всех народных акциях протеста. И в 2007 году, и после. Но именно там я увидел, что так называемые «лидеры оппозиции» таковыми не являются даже в помине. Наоборот, практически все эти продажные деятели заботятся лишь о своих политических выгодах, а о бедах народа не имеют ни малейшего понятия. Тогда я решил протестовать самостоятельно. Я издавал газету «Асавал Дасавал» («Жизненный путь»), в которой публиковал критические материалы, высмеивал власть вообще и президента Саакашвили в частности. Я профессиональный художник, заканчивал художественную академию, и потому большая часть моего протеста носила характер карикатурный, сатирический. В газете у меня была рубрика «Язык кисти», где из номера в номер печатал свои «художества». Вскоре после этого всё и началось. Вначале были угрозы по телефону. Звонили «неизвестные» лица с самыми разнообразными наборами угроз, в том числе обещали физическую расправу, угрожали жизни близких мне людей. Потом я стал замечать наглухо затемненную машину, из которой, практически не таясь, следили за моим домом. Номера у этой машины были европейские, а с такими в Тбилиси ездят только полицейские. Я понимал, что в любую минуту у меня могут начаться крупные неприятности, но на свой страх и риск продолжал заниматься своим делом. Я на всякий случай переехал из Тбилиси в Хашурский район к родственникам, надеясь на какое-то время выпасть из поля зрения следящих за мной спецслужб (в том, что именно они следили, у меня не было и нет никаких сомнений, и думаю, что это очевидно для любого здравомыслящего человека). Однако, несмотря на мои неуклюжие попытки замести следы, меня нашли и попытались убить. Журналиста убить обычным способом не всегда возможно. Если его, допустим, застрелить или избить до смерти — все сразу поймут, что мотивом послужила его профессиональная деятельность, что он кому-то во власти сильно мешал. Если же его деятельность у всех на виду, как, допустим, моя, убийство его может вызвать в обществе большие волнения. Так как властям Грузии и без этого хватало активных народных протестных выступлений, мою смерть попытались «оформить», как несчастный случай. Однако мне несказанно повезло, я чудом избежал самой печальной участи и остался жив. В один из дней, когда я вышел из дому и уже немного отошел, меня попыталась сбить едущая на большой скорости машина с такими же европейскими номерами. Я шел по краю улицы, машина наехала на меня прямо с центра, резко свернув в мою сторону. Растеряйся я тогда, и меня уже, видимо, не было бы в живых. Но я мгновенно среагировал, видимо, в последнее время я подсознательно ожидал чего-нибудь подобного в мой адрес и успел отпрыгнуть от носа автомобиля на безопасное расстояние. Мне повезло в том, что рядом со мной обнаружился высокий бордюр, на который я и сумел запрыгнуть, а машина, естественно, перед препятствием спасовала. В следующий момент она развернулась и на бешеной скорости уехала. И хотя я остался жив, но в тот же миг у меня подсознательно созрело решение — как можно быстрее покинуть пределы Грузии, если я хочу жить дальше. Не мешкая, я собрался, и вместе с женой, она у меня, кстати, русская, выехал из Грузии. Направлений было много, хотели ехать или на Украину, или в Россию, но в итоге, я оказался все-таки здесь, в Южной Осетии, где мы с женой сейчас живём и работаем.
– А каким образом Вы оказались именно в Южной Осетии? Почему не остались в России, например, ведь Ваша супруга русская? Не боялись, что здесь Вас могут и не принять? Ведь август 2008 года, разумеется, не добавил нашему народу доверия к Грузии и к грузинам…
– Во-первых, у меня в Грузии очень много друзей-осетин, можно сказать, что я с осетинами вырос и прекрасно знаком с культурой и менталитетом осетин. Мне всегда очень импонировало отношение осетин к дружбе, к старшим, да и просто к жизни, то есть, для меня осетины не являются чужими. Наоборот, я считаю себя к вам в духовном смысле очень близким, и мне вовсе не кажется, что я сейчас нахожусь среди чужих людей. Мне здесь очень комфортно, и у меня здесь уже очень много новых друзей.
Однако все же главной причиной моего пребывания именно здесь являются мои политические убеждения. Я знаком с историей, и поэтому считаю, что власти Грузии ни в коем случае не должны были допустить агрессию против осетинского народа, который издревле не раз приходил на выручку грузинам. Из всех кавказских народов именно с осетинами у нас были наиболее тесные и доверительные отношения. С этим невозможно спорить, достаточно вспомнить хотя бы то, что самую великую свою царицу Тамару грузины отдали в жены именно осетинскому царевичу. И отцом детей Тамары — Лаши и Русудан — был именно осетин Сослан-Давид. И это неспроста, тем более, что на протяжении веков подобных примеров было немало. Потому политического убежища я хотел просить именно в Южной Осетии. И хотя на данный момент я пока без статуса и без документов, я уверен в том, что в Осетии у меня все будет в порядке.
Вот недавно здесь тоже были волнения, народ вышел на улицы в защиту демократии и человеческих свобод. Однако вы даже представить себе не можете, насколько у вас всё лучше обстоит, в смысле демократии и свободы. По сравнению с Грузией, у вас не просто демократия, а демократия развитая. Просто в Грузии все безобразия хорошо «покрашены» и скрыты от внешних глаз. Здесь вы, выступая против власти, хотя бы не боитесь за жизнь свою и близких вам людей. Про сегодняшнюю действительность в Грузии такого, однозначно, сказать нельзя, и хотя на «обеление» ситуации у Саакашвили работает не одна сотня «пиарщиков» и журналистов, вопиющие факты бесчеловечности властей скрыть, порой, нет уже никакой возможности.
– Кстати, о Саакашвили. Вы не были с ним знакомы? Ведь Вы, кажется, с ним ровесники, и могли бы в Тбилиси пересекаться…
– Совершенно верно, мы с ним ровесники, — оба 1967 года рождения. И, представьте себе, я знаком со многими его однокашниками. С некоторыми из них меня связывает давняя дружба, но его самого я помню плохо. Когда он стал председателем городского собрания Тбилиси, мне мои друзья много про него рассказывали, объясняя, кто он такой, и я его еле вспомнил в школьные годы, хотя, повторяю, со многими его одноклассниками я тесно дружил. И не я один такой из его школьного окружения. Он не пользовался уважением среди сверстников и ничем особенным не выделялся, поэтому его многие и не помнят. А сейчас он насаждает в Грузии «демократию западного типа», хотя то, что творится в Америке и многих странах Европы, никаким другим словом, кроме как «ДЕМОНкратия» и назвать-то невозможно…
– Связываете ли Вы своё будущее с тем местом, где сейчас живёте и работаете, или в любом случае будете пробовать вернуться на родину, в Грузию?
– Безусловно, когда это станет возможным, я обязательно вернусь домой, потому что без своего народа, без Грузии, я свою жизнь не представляю. И думаю, что это будет довольно скоро. Надеюсь, что народ Грузии не будет долго терпеть события, происходящие сейчас в моей стране. Ведь это не народ виноват, что он был обманут, хотя и бороться с нынешней действительностью можно было более разумно и осмысленно. Увы, у всякого народа, наверно, бывают не самые приятные времена, и из всякого народа иногда находятся выходцы, за которых бывает особенно стыдно. Но я очень надеюсь, что нынешние страшные времена скоро канут в лету, и наши народы в будущем будут жить в мире и добрососедстве.
Как я уже отметил, осетины мне очень по душе, и даже если я уеду, я никогда не смогу забыть время, проведенное среди вас. И думаю, что в любой удобный момент буду сюда приезжать, чтобы увидеться со своими друзьями, которых у меня здесь уже немало.
Инал Тибилов
Юго-осетинская газета «Республика»
