Идут века, меняются политические системы, выдвигаются и падают империи, приходят и уходят великие личности, а человечество по-прежнему любит и страдает, радуется и плачет. А музыка, как ни одно из искусств, стремится запечатлеть эмоции, и как ни одно из искусств, оказывается способно к этому. Но, согласитесь, можно в наше время композитору преодолеть ту грань, за которой жанр эстрадной музыки превращается в подлинное искусство, способное трогать, возвышать и обжигать душу. Одного профессионализма, одного обладания тонким исполнительским вкусом здесь недостаточно: нужно еще щедро нести слушателю и зрителю эстрады тепло своего сердца… Это нелегко. Это - ответственно. Зато к человеку искусства, которому это удается, как раз и приходит настоящая зрительская любовь - неподдельная, проверенная временем.
К категории таких людей искусства и принадлежит композитор и исполнитель, народный артист РЮО, народный артист РСО-Алания, заслуженный деятель искусств РСО-А, заслуженный деятель искусств РЮО, кавалер Ордена Дружбы, кавалер медали "Во имя жизни", член Союза композиторов России и РСО-Алания, лауреат Всесоюзного и дипломант международного конкурсов, автор неофициального гимна РЮО - культовой песни об Осетии "Мæ Ирыстон", член Союза композиторов Российской Федерации, основоположник осетинской эстрадной песни Тимур Харебов. Его композиторское творчество очень велико и глубоко содержательно по своей идейной направленности, а активная концертная деятельность давно и надежно обеспечила ему широкое признание слушателей.
Он автор двухсот произведений, созданных в различных музыкальных жанрах. В их числе - музыка к двадцати с лишним спектаклям, которые ставились в разные годы на театральных сценах Цхинвала и Владикавказа, художественным постановкам, документальным и телевизионным фильмам и первый в Осетии мюзикл "Роксана", для эстрадно-симфонического оркестра, оратория "Сыны Осетии", симфоническая поэма "Сердце матери", оперетты… В прошлом году увидели свет еще две партитуры для эстрадно-симфонического оркестра - сюита "Фантазия" и "Моя Осетия" - партитура для эстрадно-симфонического оркестра с голосами, а также два сборника песен композитора "Мæ зарæг Ирыстон", "Донхæрис". К сожалению, эти сборники вышли малым тиражом. Было бы хорошо, если бы нашлись спонсоры, которые помогли бы в издании дополнительного тиража. Эти сборники заинтересовали бы не только читателей, занимающихся музыкой, но и всех, кому небезразлична судьба осетинской песенной культуры.
В период грузинской агрессии 90-х годов большинство объектов культуры пришло в полный упадок, и все творческое начало сошло на нет. И только в 2006 году Тимуру Харебову ценой больших усилий удалось реанимировать одно из направлений в сфере музыки. Именно тогда был воссоздан ансамбль народных инструментов, который по сей день дарит зрителю свое творчество.
В настоящее время маэстро работает над симфонией "Цхинвал - 08.08.08". Но сам Тимур Харебов считает себя все-таки композитором-песенником. Его песни действительно вписаны золотыми буквами в летопись осетинской песенной культуры. Они сочетают в себе традиции осетинского народного мелоса с "наработками" современного эстрадного искусства. Песни Тимура Харебова знает каждый цхинвалец, его поют во Владикавказе. А на большой сцене давно и прочно держатся в репертуаре таких видных мастеров сцены, как Булат Газданов, Анатолий Хугаев. Их с большим успехом исполняли Ким Суанов, Долорес Билаонова, Валерий Сагкаев.
Многие из них воспринимаются слушателями как народные, именно такой, в частности, оказалась счастливая судьба песни "Мæ Ирыстон", написанной в 1983 году на слова поэтессы Людмилы Галавановой. Песня, которая, по словам председателя Союза композиторов РСО-А Ацамаза Магкоева, является сегодня одной из лучших культовых песен об Осетии. Сам композитор в интервью нашей газете признался, что написал ее на одном дыхании.
"Еще в далеком 1983 году Людмила Галаванова пригласила меня послушать ее новые стихи. Она читала, я слушал, а в голове уже складывалась мелодия. Пришел домой, сел за рояль и вскоре песня была готова. Это был тот случай, когда мелодия родилась на одном дыхании. Я был первым ее исполнителем. Потом ее спел Валерий Сагкаев, который тоже был солистом ансамбля "Бонварон". Все свои выступления на гастролях он начинал с исполнения этой песни", - рассказывает Тимур Харебов. Художественный руководитель и главный дирижер национального государственного оркестра народных инструментов Северной Осетии Булат Газданов как-то сказал: "Если бы Тимур не написал ничего, кроме "Мæ Ирыстон", он все равно был бы одним из выдающихся композиторов Осетии".
Война 1991-92 гг. тяжело отразилась на здоровье композитора. Он вынужден был уехать из Цхинвала. Казалось, что о творчестве нужно забыть. Но тяжелейшие девяностые годы стали временем внутреннего сосредоточения и накопления. Первые годы нового тысячелетия ознаменовались творческим всплеском, созданием новых песен, которые вызвали восхищенное удивление тех, кто давно знал маэстро, а для нового поколения певцов и слушателей открыли имя композитора, чьи песни было бы за честь исполнять и огромной радостью слушать. Талант Тимура Харебова не померк, он раскрылся новыми яркими красками и, конечно же, песнями "Риссы мæ зæрдæ", "Æнусон рис", "Несломленный Цхинвал", "Фиййауы зарæг", "Цъити", "Цхинвальский вальс", "Ды мæ куы уарзай". Это всего лишь некоторые из целого ряда написанных композитором за последние годы песен. В них огромный мелодический дар незаурядного человека и композитора, в них лиризм и трагизм души осетинского народа любовь к родине, к женщине, и нежность любящего сердца.
Песни Тимура Харебова вошли в жизнь цхинвальцев как-то сразу. Они заметно отличались от тех, что звучали тогда в далекие 70-е по радио и на пластинке. Песенный репертуар тогда тоже был достаточно обширен, конечно. Помнят и голоса "Машины времени", "Поющих гитар" и многих других. А что же пели дома, на вечеринках? Да примерно все то же и пели. Так вот, на фоне тогдашнего репертуара совершенно необычным и показались слова и интонации, пришедшие с песнями Тимура Харебова. Удивляли и радовали песни о влюбленных парах на рассветных цхинвальских улицах, тихо, но убежденно и совершенно непривычно звучало сказанное о теплом, спокойном и дружелюбном Цхинвале. Оказалось, что обыденное может мгновенно превратиться в сказочное. Не только по словам, не только мелодиями, но прежде всего по тону, по интонации. Это была интонация беседы, дружеского общения. В отличие от песен, звучавших тогда по радио, они были адресованы не всем вместе, а к каждому в отдельности. К тому, кто сидит напротив за столом или рядом на скамейке. Причем с каждым устанавливался как бы двусторонний душевный контакт. Именно с этих песен берет свое начало осетинская эстрадная песня и именно с них начиналась в песенном диалоге со слушателями столь желанная в то время атмосфера искреннего человеческого внимания, общения и взаимопонимания. Что ж такое несут в себе песни Тимура Харебова? Что вызывает столь радостное их приятие? Можно спокойно и внимательно вслушаться в их мелодии, вдуматься в текст, описать историю их создания, приблизиться к пониманию того явления, которое сегодня смело можно назвать феноменом Тимура Харебова.
Известно: высшая оценка для любого композитора - это профессиональная востребованность, когда каждое новое поколение исполнителей исполняет его песни, высочайшую оценку его творчеству дает народ. И еще. Тимур Харебов в жизни никому не завидовал, что, как известно, является редким исключением среди творческих людей, и только дивный голос Робертино Лоретти, по признанию самого маэстро пробуждал в нем нотки светлой зависти. "Мне как-то моя тетя Зинаида Давыдовна подарила пластинку Робертино Лоретти. Я настолько был поглощен силой и богатством голоса этого юного итальянца, что с пластинкой убегал на автовокзал, где стоял огромный железный бак, я залезал туда и напевал. В те счастливые минуты мне казалось, что я пою как Робертино". (Смеется…)
Когда Биг-Бэнд звучал в Цхинвале…
Будущий композитор и основатель осетинской эстрадной песни Тимур Харебов родился в Цхинвале, в доме, что у старого моста, на левом берегу Лиахвы. Десять лет семья жила в этом доме. И все время чуткая память одаренного ребенка вбирала в себя звуки и образы родной природы, которые годы спустя наполнили богатством переливов национальной мелодики его музыку. Он занимался музыкой с тех самых пор, как Ленгиор Гусов, бывший его учитель по музыке, дал ему в руки трубу. Заметив, что мальчик хорошо интонирует, как говорится, чисто выдувает, Ленгиор принес ему эстрадную трубу, показал пальцировку и пообещал, что если тот за два месяца сам научится играть, он возьмет его в Большой оркестр. Дело в том, что в 1963 году Ленгиор Гусов и Константин Ковалевский создали при госпединституте Биг-Бэнд - Большой эстрадный оркестр. Туда он и пригласил Тимура. "Все в оркестре были взрослые, а мне было всего лишь 14 лет, - с ностальгией по ушедшему времени вспоминает Тимур Харебов. Кстати, именно в этом возрасте он пишет свою первую песню "Ночной Цхинвал". "Как же я был горд, когда мои сверстники с завистью смотрели на меня, солиста серьезного оркестра, - продолжает маэстро. - Играл я на второй трубе сложные партии, вплоть до джазовой импровизации Дюка Эллингтона "Караван". Даже знал все партии первой трубы наизусть. А вот в музыкальную школу я ходить не любил, и гаммы-гаммы были для меня пыткой, из дома уходил на музыку, а сам играл в футбол…" (смеется…).
Как-то в интервью газете "Республика" Ленгиор Гусов сказал о созданном им Биг-Бэнде. "В оркестре играли 15 музыкантов, среди них был Тимур Харебов, Феликс Алборов, Николай Оганезов… Помню, как серьезно мы готовились к своему первому выступлению. Весь 1963 год прошел в усиленных репетициях, а 1 июня 1964 г. на сцене госдрамтеатра состоялось наше первое выступление. Специально к этому событию мы пошили одежду европейского стиля - черные брюки, серебристые пиджаки, белые сорочки, черные бабочки… Как потом рассказывали многие зрители, после поднятия занавеса некоторые в зале не сразу признали в нас местный коллектив, думали, что пригласили иностранных музыкантов. В то же время у джазовой музыки было очень много поклонников. Да и музыка в основном была осетинская, но в джазовой импровизации. Начинались наши концерты с песни "Цхинвал", которую исполняли шесть бэк-вокалисток, в три голоса под джазовый аккомпанемент. При этом сперва раздавались звуки музыки, и только после этого поднимался занавес. Все это производило сильнейшее впечатление на зрителей, и уже при первых аккордах зал начинал аплодировать стоя. Концерт завершался тоже феерически, 11-минутной фантазией на осетинскую тематику… Да, золотое было время…". Тимур Харебов сегодня с теплотой и благодарностью отзывается о своем первом учителе Ленгиоре Гусове.
Биг-Бэнд вскоре, к сожалению, распался. Для тогдашних партийных боссов джаз казался веянием "тлетворного Запада". Затем в творческой биографии композитора - хору - дирижерское отделение Цхинвальского музыкального училища. А уже будучи студентом факультета русской филологии Юго-Осетинского госпединститута, Тимур Харебов с друзьями создают вокально-инструментальный ансамбль "Айзалд".
"Мы делали его вместе, - рассказывает Тимур Харебов. - Мы - это Валик Гагиев, Нодар Маргиев, Батыр Джигкаев, Руслан Гаглоев, Петр Келехсаев, Гиви Борцвадзе по прозвищу "Брызгун", Рафик Джанашвили - все цхинвальские ребята. Нодар был ударником, Брызгун - гитаристом, Руслан играл на аккордеоне, а я на трубе. "Айзалд" быстро завоевал широкую популярность. Мы выступали везде - на заводах, в трудовых коллективах, но со временем нам захотелось еще большего. И в одно прекрасное утро, наняв автобус и погрузив в него все свои инструменты, укатили в Сочи (смеется…), где в санатории "Волна" тесть Рафика Джанашвили работал главным врачом и мы надеялись подзаработать. С разрешения своего благодетеля мы давали концерты. Кстати, за свою гастрольную "самоволку" айзалдовцы понесли административное наказание: их исключили на время из института, но вскоре они были благополучно восстановлены, правда, "Айзалду" уже было отказано в праве на существование. В "Айзалде" Тимур Харебов впервые "запел". Так уж получилось, что солистка ансамбля заболела, и руководитель уговорил его заменить солистку. Тот долго отказывался, но в конце концов победило чувство солидарности - не срывать же концерт. "У меня дрожали колени от страха провала, я обливался холодным потом, - тепло вспоминает Тимур Харебов. - К счастью, американскую песню "Дом солнца", которую мне предстояло исполнить, я знал наизусть. Это меня и спасло. Каково же было мое изумление, когда после секундного затишья зал взорвался бурными аплодисментами. Мне бисировали три раза. Такое запоминается на всю жизнь". С тех пор Тимур Харебов и поет.
"Алло, мы ищем таланты"
Тимур Владимирович вспоминает о конкурсе "Алло, мы ищем таланты", проходившем в Тбилиси, где принимал участие. Не было в дни конкурса человека в Южной Осетии, который не болел бы за него: как-никак, впервые осетин выступал на эстрадной сцене. Люди, затаив дыхание, сидели у телевизоров, ожидая его выхода на сцену. Несмотря на то, что председатель жюри Нани Брегвадзе, еще один эстрадный композитор оценил выступление Тимура Харебова на 9 баллов, а это максимальное число, - лауреатом конкурса он стал только через два года. В Тбилиси зрители не только горячо приветствовали молодого певца, но и освистали жюри за необъективную работу. Подожгли бумажных голубей и пустили их в зал.
"Бонварон" – миг и вечность
В 1971 году создается ВИА "Бонварон". Ребята в "Бонвароне" были, как говорится, из одного двора: Вадим Харебов (Бужук) - брат Тимура Харебова, Шота Дарбуашвили, Ахмат Кокоев, Хсар Джигкаев, Гога Гучмазов. До 1976 года Тимур Харебов оставался бессменным руководителем группы. "Бонварон" много гастролировал по Осетии, России, Грузии, Украине, и всюду пользовался огромным успехом. Больше всего нравились публике югоосетинские песни в современной аранжировке, которых в репертуаре у ребят было немало.
"Бонварон". Всегда приятно произносить это слово. И, наверное, не найдется в Осетии человека, который не был бы почитателем творчества этих ребят. "Бонварон" - это переполненные залы, толпы поклонниц… В те времена, как вспоминают старожилы, очень сложно было достать билеты на концерты. Стремительное распространение бонвароновских песен беспрецедентно и, несомненно, отмечено в истории осетинской эстрады, "магнитофонной литературы" и "кассетной культуры". Соответствие бонвароновского творчества общественной потребности, а не только веяниям моды, обусловило их необычайную популярность и, конечно же, прежде всего то, что эти песни были совершенны в поэтическом смысле, в своеобразном музыкальном отношении, обаятельном в авторском исполнении. "Даже если ты работал в филармонии, куда устроиться было практически невозможно, ты получал за концерт 5 руб.30 коп., - вспоминает Тимур Харебов. - Жить на эти деньги было очень трудно, поэтому с гастрольной жизнью была связана еще и определенная коммерческая деятельность. Мы вывозили одни вещи и привозили другие. Практически все вырученные деньги уходили на покупку аппаратуры и сценических костюмов. Редко когда приходилось приобрести лично для себя. Помню, когда мы выступали в Кракове, мне каким-то образом удалось провезти три бутылки водки, которые я обменял на джинсы и микрофон (смеется…). Чтобы понять всю ценность такого обмена, надо знать, что в то время означали джинсы. Когда я привез свои приобретения, на микрофон никто не обращал внимания, все с завистью смотрели на джинсы. В другой раз я привез водолазку в горошек. Друзья собирались посмотреть и говорили: "Что за шмотки! Обалдеть!" Представляете, как я смотрелся в джинсах и водолазке в горошек?! (смеется…)
Незаконченный эпилог
Долгое время Тимур Харебов творческую работу совмещал с административной деятельностью. Девятнадцать лет был начальником Управления культуры г.Цхинвала. Затем творческая судьба композитора отмечена владикавказским периодом. Тимур Харебов плотно сотрудничает с государственным национальным оркестром народных инструментов Северной Осетии под управлением Булата Газданова. В настоящее время оркестр репетирует и готовит к премьере одну из лучших песен композитора "Уарзт æцæг у", которая является классикой национального музыкального искусства, активно сотрудничает композитор и с государственным национальным эстрадным оркестром им. Кима Суанова под управлением Кабоева. Как солист оркестра он исполняет свои новые песни, и благодарный зритель встречает его бурными аплодисментами, подолгу не отпуская со сцены. Мечтает об открытии филармонии в Цхинвале. Кроме того, он уверен, что в ближайшем будущем можно создать Союз композиторов Южной Осетии. "Только так, сквозь призму настоящего искусства, можно взрастить любовь молодого поколения к серьезной музыке", - уверен композитор.
Спасибо Вам, Тимур Владимирович, за то, что Вы есть.
Алла Гергаулова
***
Тимуру Харебову
к 60-тилетнему юбилею
О, время! Ты неумолимо.
Уймись, пусть сердце говорит,
Эпоха Джонса и Муслима
Для нас по-своему горит.
Осетия! Замри в поклоне,
Твой сын восславил твой порог,
И на сердечном небосклоне
Никто его затмить не смог.
Тимур Харебов! - это знамя,
Тимур - наш колокольный звон,
Он - ураган, он грусть, он пламя,
Весны напев и сердца стон...
Дари Осетии надежду,
Звучи, Осетии Орфей,
Собою согревай, как прежде.
Ты музы раб. Ты корифей.
Осетия! Замри на время,
Тебе сынов твоих поклон,
И скинь времён шальное бремя
Тимур поёт "Мой Ирыстон".
Мераб Зассеты
Газета «Южная Осетия»
