Потрясающий музыкант и вокалист, харизматичный, обаятельный, утонченный, и при этом простой, как говорится, свой в доску… Честно говоря, можно сбиться со счета, подбирая определения для представления Сослана Кулумбекова. Он родился в Цхинвале, многие годы жил здесь, среди нас, занимался музыкой, представляя нам свое творчество. Потом продолжил учебу на Севере Осетии. Затем последовала Москва… Однако до поры до времени его знали и ценили только в узких профессиональных кругах. Сейчас все изменилось. В Южной Осетии наблюдается всплеск особенного интереса к персоне Сослана. И это понятно, ведь не каждый день наши соотечественники «зажигают» на одном из главных телеканалов России. Его участие в нашумевшем проекте «Голос» осталось позади, в прошлую пятницу Сослан выбыл из музыкального марафона, но это, кажется, уже не столь важно. Важно то, что его услышали далеко за пределами Осетии, что он официально представлял свой родной Цхинвал, и что для нас он был лучшим из полторы сотни мощных, талантливых вокалистов. На сегодня это наш Голос – Голос Южной Осетии... Вышли мы на Сослана практически сразу уже после его первого выступления, однако, по правилам конкурса давать интервью до момента выбывания не разрешалось, хотя проект и показывали в записи. Когда Сослан покинул-таки проект мы связались с ним снова. И хотя разговор у нас получился не совсем обычным – мы беседовали на расстоянии Цхинвал – Москва по телефону – тем не менее, он нашел время рассказать о себе, своем увлечении музыкой, об участии в «Голос»-е и дальнейших перспективах. Но, обо всем по порядку.
– Где-то лет в десять мама отвела меня в музыкальную школу, где я начал учиться по классу скрипки. Два года занятий, вроде бы неплохие успехи в освоении игры на этом инструменте, но тут мне стало казаться, что сверстники воспринимают мое увлечение с юмором. С течением времени пришло понимание того, что я стал выделяться в среде моих сверстников, причем в понимании последних далеко не в лучшую сторону. Мальчика со скрипкой все воспринимали как некое изнеженное существо, а подобная перспектива меня ничуть не прельщала. В общем, вскоре «отношения» с этим инструментом оборвались по моим подростковым принципиальным соображениям (смеется). Я записался на секцию вольной борьбы и стал усиленно, как говорится, накачивать мышцы. Причем борьба меня настолько увлекла, что я стал рассматривать тренировки не просто как способ достижения определенной физической формы, но даже подумывал о профессиональном спорте. Однако, вскоре эти мечты были перечеркнуты без права на какую-либо перспективу – на одной из тренировок я неудачно упал и повредил, как констатировали врачи, коленные связки... Некоторое время ушло на поиск занятия по душе. В школе, откровенно говоря, учился с явной неохотой, хотя время от времени некоторые отдельные предметы могли меня «зацепить», но как потом выяснялось – ненадолго. Поиск, фактически самого себя, своего призвания продолжался до поры до времени, пока в моей жизни не появилась гитара. Осваивал игру на «семиструнной» изначально самостоятельно, даже пробовал сочинять музыку, но быстро пришло понимание, что нужны хоть какие-то советы профессионала. Мне посчастливилось поработать с Ахсаром Джигкаевым – известным музыкантом, одним из солистов легендарного «Бонварнон». Его советы, его мастер-классы фактически сыграли основополагающую роль в моем большом увлечении гитарой. Я показывал ему свои произведения, а Маэстро почти всегда умел находить нужные слова в оценке той или иной вещи. До сих пор считаю его своим главным Учителем.
– А как же с профессиональным образованием? Наличие таланта может приносить гораздо более плодотворные результаты только вкупе с профессиональным образованием…
– Безусловно. Самородок, каким бы он талантливым от природы не был, рано или поздно приходит к пониманию того, что мастерству учиться все же стоит на профессиональном уровне. Классическое музыкальное образование, безусловно, необходимо всем, кто желает достичь определенных результатов на музыкальном поприще. Честно говоря, я об этом не задумывался, когда после школы поступал во Владикавказское музыкальное училище искусств на эстрадно-джазовое отделение. Тогда в выборе своего дальнейшего пути я просто исходил из принципа предпочтения того, что на тот момент мне было ближе всего. Но сейчас я с благодарностью и теплотой вспоминаю то время, тем более именно в тот момент в моей жизни произошли события, которые вселили в меня веру, что в музыкальных кругах я свой среди своих, и это именно то, что может стать делом всей моей жизни. В период учебы в училище я познакомился с великолепным джазовым барабанщиком Арменом Аванесяном, также виртуозно играющим и аккомпанирующим на гитаре, с которым мы стали выступать дуэтом. Позже к нам присоединился и Джанлей Джиоев. Таким образом, в 1997 году образовался коллектив «Akoustik Magic». С этой группой я теперь уже более 15 лет. В начале 2000-ых мы перебрались в Москву, с тех пор работаем в латиноамериканских клубах столицы и гастролируем по всей России.
– Так, возможно, продолжалось бы еще не один год, но неожиданно из клубных стен ты вышел «в большой свет», представ перед многомиллионной аудиторией Первого канала. Проект «Голос» в Южной Осетии смотрели с повышенным интересом. Никто здесь даже на секунду не мог подвергнуть сомнению твой профессионализм и талант, но всех интересовал только один вопрос – как? Как наш, цхинвальский парень Сослан Кулумбеков оказался на этом проекте?
– Откровенно скажу – несколько неожиданно, в первую очередь, для себя. О том, что на Первом канале планируют запустить новый музыкальный проект, узнал из интернета. На сайте канала была выложена информация о правилах конкурса и требованиях к участникам. Требовалось отправить по обозначенному адресу две аудиозаписи песен и ссылку на видео – свое выступление. Выбрал на свое усмотрение более-менее удачную композицию, причем только одну, поставил ссылку, как требовалось и… благополучно об этом забыл. Звонок с Первого канала раздался совершенно для меня неожиданно. Меня пригласили на прослушивание в «Останкино». Уже потом я узнал, что из нескольких тысяч заявок, поступивших по электронной почте, музыкальные редакторы канала отобрали только пятьсот человек. Эти пять сотен участников участвовали в прослушивании и уже в ходе этого процесса редакторы отобрали из их числа только 140 человек, которые попали на первый этап конкурса, так называемое «слепое» прослушивание, которое уже транслировалось на всю страну.
– В команду к кому из наставников изначально хотел попасть и насколько неожиданно для тебя было, когда повернулся именно Градский?
– Мне хотелось оказаться среди подопечных Градского или Агутина. Причем, несмотря на определенную близость направления в музыке, которое представляет Леонид Агутин, мне не в меньшей степени хотелось попасть и к Маэстро Градскому. Честно говоря, я особо не напрягался, поскольку на всем протяжении проекта, начиная с первого прослушивания, мне было понятно, что тут можно рассчитывать не только на свои данные, но и в не меньшей степени на удачу, поскольку на начальном этапе отсеяли в том числе и таких вокалистов, к голосовым данным которых, в общем-то, претензий быть не могло. Но так посчитали редакторы, и этому объяснение может быть только у них. Понимание того, что и меня могут, в принципе, не «расслышать», незримо присутствовало на протяжении всего этапа, предшествовавшего выступлению... В итоге повернулся только Градский, что меня в какой-то степени обрадовало. Ведь было бы трудно выбирать между ним и Агутиным, если бы последний тоже принял положительное решение в мою пользу.
– Все мы, признаться, тоже думали, что твои шансы попасть именно в команду к Агутину были гораздо выше. Почему же, на твой взгляд, ты остался не «расслышанным» с его стороны?
– Думаю, дело в том, что у Агутина на момент моего выступления уже наблюдался определенный «перебор» в команде, ему оставалось добрать только двух участников. Эти «вакансии» он берег, на мой взгляд, в ожидании чего-то такого, что могло бы его удивить или поразить. К тому же Градский, посоветовавшись, кстати, с Агутиным, нажал первым, и это, думаю, многое определило.
– Уже после того, как все наставники развернулись лицом к сцене, Агутин, помнится, спросил: «А мы не знакомы?» Ответ был утвердительным. Где произошло знакомство?
– Познакомились мы с ним несколько лет назад во Владикавказе, где проходили его гастроли. Я сдружился с ребятами-гитаристами из его коллектива, которые меня с ним и познакомили. Был приятно удивлен тем, что он меня запомнил.
– Что еще, помимо широкой популярности дал тебе проект «Голос»? Взгляд со стороны предполагает, что особой работы с конкурсантами не проводилось. Все участники настолько профессиональны, настолько самодостаточны, что факт обучения этих людей еще чему-то просто может только удивлять. Были ли уроки вокала от самого маэстро Градского?
– Уроков как таковых, понятное дело, не было, поскольку в команде Александра Борисовича собрались, в основном, профессионалы самого высокого уровня. Мы один раз собрались, команду сразу же поделили на дуэты, и потом уже каждая пара репетировала самостоятельно.
– В пару с Сайдиевой тебя сразу поставили? И почему именно она стала твоей партнершей?
– Нет, я пробовался еще с двумя другими участницами, но в конечном итоге выбор Маэстро пал именно на нашу со Светой пару. Впрочем, в правильности этого выбора я убедился потом не раз. Света – сильная вокалистка, с достаточно широким диапазоном. Но она не пыталась меня во время выступления «перекрикивать», не пыталась «потопить», а работала, так же как и я, на совместный, общий результат.
– Прекрасное выступление, профессиональный вокал, виртуозная игра на гитаре – все это со сцены ты выдал в изобилии. И, тем не менее, решение Градского о том, что проект придется покинуть именно тебе. Обидно не было?
– Я был готов к такому исходу. И с самого начала к этому готовился. Вообще, как я уже не раз говорил, для гитариста попасть на конкурс вокалистов – уже удача. В любом случае на победу среди достойнейших из достойных вокалистов было бы, по меньшей мере, глупо рассчитывать. Что касается решения Градского о моем исключении из дальнейшего марафона, то у меня нет никаких оснований подвергать его решение сомнению. На протяжении всего конкурса он, в отличие от остальных наставников, ни разу не дал нам повода усомниться в его объективности. Он, скорее всего, посчитал, что в следующем туре, где участники будут демонстрировать возможности своих диапазонов, меня могут попросту затмить. Маэстро сделал, на мой взгляд, все, чтобы позволить мне уйти из проекта достойно и красиво.
– И все-таки обидно. Тем не менее, участие в проекте – позади. Открыла ли перед тобой какие-либо новые перспективы столь значимая «раскрутка»? Помнится, Градский, провожая из проекта своих подопечных, каждый раз успевал повторять, что «никто никуда не уходит, все остаются». Что дальше?
– Пока трудно говорить о каких-то особых перспективах. Но то, что «Голос» уже сыграл в моей профессиональной карьере значимую роль, подвергать какому-либо сомнению не возможно. Александр Борисович сказал, провожая меня из проекта, что мы еще не раз увидимся. Что значат его слова – пока предполагать не берусь. Я пригласил его с дочерью Марией, которая была у него помощницей на проекте «Голос», на свой концерт в клуб, где в настоящее время работаю. Они пообещали, что придут. Поживем – увидим, загадывать на дальнейшее – дело неблагодарное.
– Ну и последний вопрос. Когда тебя стоит ожидать в родном городе? Наверняка, желающих пойти на твой концерт в Цхинвале будет много сотен. От кого зависит возможность того, чтобы концерт Сослана Кулумбекова состоялся в нашем городе уже в ближайшем будущем?
– Я в настоящее время связан определенными обязательствами со своим коллективом, поэтому индивидуально о поездке туда думать не могу. Если в Южной Осетии захотят пригласить наш коллектив – буду, безусловно, рад и со своей стороны сделаю все возможное, чтобы встретиться с цхинвальским зрителем. Сейчас «Akoustik Magic» работает над несколькими проектами, один из которых, кстати, на осетинском языке. Его-то по-настоящему и могут оценить только в Южной Осетии.
Рада Дзагоева, Югоосетинская газета «Республика»
