Патриотизм — это не значит только
одна любовь к своей родине. Это гораздо больше...
Это — сознание своей неотъемлемости от родины
и неотъемлемое переживание вместе с ней
её счастливых и её несчастных дней.
Алексей Николаевич Толстой
Патриотизм, сила духа, пламенная любовь к своему народу, языку, традициям тесно переплетаются в этом человеке. Патриотизм, демонстрируемый не громкими пафосными речами, а действительными поступками. Она храбро и самоотверженно отстаивала право своего народа на существование как отдельной, имеющей богатую историю нации, а не ассимилировавшегося, исчезающего народа.
Вопреки обстоятельствам и наперекор судьбе она добивалась цели — сохранения и развития родного осетинского языка, национальной культуры, духовных ценностей осетинской нации. Она — известный в Южной Осетии общественный деятель, кандидат филологических наук, депутат парламента Республики первого созыва, активная участница народно-патриотического движения, преподаватель Юго-Осетинского государственного университета (ЮОГУ), автор многочисленных трудов на осетинском языке, доцент Зоя Битарты.
Зоя Александровна родилась 4 января 1942 года в селе Гаобан Ленингорского района Южной Осетии. Отца она потеряла в раннем детстве — он погиб на фронте.
«Училась я в грузинской школе — тогда ещё все школы были грузинские. Когда умер Сталин, обучение практически во всех школах было переведено на русский язык. Мои старшие братья, а их было четверо, решили дать мне хорошее образование и по окончании четвёртого класса отвезли в Тбилиси, где я поступила в русскую школу», — вспоминает она.
Маленькая девочка, проучившаяся четыре года в грузинской школе, совершенно не владеющая русским языком, в одночасье из провинциальной сельской школы попала одну из центральных, русскоязычных школ Тбилиси. Казалось бы, такой поворот в её жизни не мог принести ничего хорошего. Но трудолюбие и сила воли вкупе с любознательностью дали невероятный результат: вскоре она вышла на один уровень со своими сверстниками. Позже, в 1959 году, по семейным обстоятельствам Зоя Битарты была вынуждена вернуться в Гаобанскую среднюю школу — уже в девятый класс. Для тех, кто знает Зою Александровну сегодня удивительно, что в школьные годы она практически не владела осетинским языком.
«Уже в те годы, когда я училась в Тбилиси, меня очень волновало, что я не знаю своего родного языка. Крайне возмущало и то, что грузинская идеология была направлена на уничтожение личности осетина — уже в те годы это наблюдалось. Они предпринимали всё, для того чтобы мы не знали о нашей великой культуре и высокой духовности», — рассказывает она.
Не менее удивительным кажется и тот факт, что Зоя Александровна до окончания школы ни разу не была в Цхинвале. Как говорит сама Битарты, Ленингорский район тогда был более оторван от центра, чем сегодня.
«Но я все-таки решила поехать в Цхинвал и поступить в институт именно здесь. Ехать в Тбилиси я отказалась категорически — меня очень настроило против всего грузинского то, что всё время чувствовалось давление, стремление сломить осетинский дух», — вспоминает Битарты.
В то же время она признаётся, что высоко ценит грузинскую культуру. «Нельзя не уважать грузинскую культуру — она развитая, и духовность, и наука у них абсолютно на всех направлениях на высшем уровне — меня в этом никто не переубедит. Я завидую им белой завистью», — говорит она.
И вот состоялась первая поездка Битарты в Цхинвал — поездка тайная, с намерением поступить в Юго-Осетинский педагогический институт. Впервые услышав по радио, как говорит сама Зоя Александровна, «правильную, нормированную осетинскую речь», она была поражена её красотой. Это открытие наполнило её решимостью поступить на осетино-русский факультет. Письменный экзамен Зоя Александровна сдала, но «срезалась» на устном — ей попался билет с биографией основоположника осетинской литературы Коста Хетагурова, рассказать которую она не смогла. В тот раз она не поступила, но унывать не стала, решив основательно подготовиться и в следующем году непременно исполнить свою мечту. В течение года Битарты готовилась к экзаменам, одновременно работая учителем в одном из отдалённых горных грузинских сёл. Вторая попытка поступить на осетино-русский факультет оказалась удачной.
Зоя показывала прекрасные результаты успеваемости по всем предметам, активно участвовала в общественной жизни института. Уже на втором курсе её избрали секретарём комсомольской организации факультета, а на последнем курсе — делегатом пленума областного комитета комсомола. Часто она выступала с докладами и занимала первые места на различных конференциях.
Не удивительно, что институт Зоя Александровна окончила с красным дипломом. По окончании вуза её направили в Ленингор преподавать осетинский и русский языки. Но вскоре она вышла замуж и вернулась в Цхинвал.
1968 год стал годом начала работы Зои Александровны в Юго-Осетинском научно-исследовательском институте. Она стала лаборантом и в тот же год поступила в аспирантуру. Она уже была супругой известного в Южной Осетии актёра и режиссёра Юго-Осетинского госдрамтетра имени Коста Хетагурова и счастливой мамой прекрасной дочери... Ещё работая лаборантом, она начала писать диссертацию по лексике осетинского языка на тему «Термины родства и родственных отношений».
«Эта тема меня очень привлекала — я увлекалась историей с малых лет, а здесь половина темы — этнография. Одним словом, я взялась за эту работу с большим воодушевлением, защитилась досрочно и стала сотрудником НИИ», — продолжает Битарты.
Выпустив в течение 1983 года три статьи для диссертации, она получила медаль победителя соцсоревнования. Позже работы, которые публиковались в то время, вышли отдельной книгой «Актуальные проблемы осетинской филологии», которая получила положительный отклик у специалистов.
Затем, по заданию руководства НИИ, она принялась за исследования в области фонетики осетинского языка.
Первые явные признаки культурного геноцида и языковой дискриминации осетинского народа со стороны грузинских националистов начались уже в 1986 году. Уже тогда студенты и преподаватели грузинских факультетов Юго-Осетинского пединститута выступали с националистическими лозунгами. Когда в 1988 году в Южной Осетии было создано общественное движение «Адæмон Ныхас», Зоя Битарты с первых дней стала активным его участником.
В 1989-ом, во время поездки в Грузию, Битарты в руки попала газета с публикацией государственной программы развития грузинского языка.
«Две грузинки в автобусе, за которыми я наблюдала, читали одну статью в газете и при этом выражали крайний восторг по поводу написанного. Конечно, меня это заинтересовало, и я сразу же приобрела этот номер. 18 пунктов этой программы были такими, что, если бы мы допустили их реализацию, это привело бы к исчезновению осетинской нации», — говорит Битарты.
Когда грузинский язык был объявлен в Южной Осетии официальным языком, Зоя Александровна забила тревогу.
Представители движения «Адамон Ныхас» стали обращаться к руководящим органам тогда ещё Советского Союза с просьбой предпринять меры и найти выход из создавшейся ситуации, а также с требованием рассмотреть вопрос об объединении Северной и Южной Осетии. Несмотря на давление местных властей, назначавшихся из Тбилиси, югоосетинская интеллигенция начала борьбу за сохранение родного языка.
«Мы создали инициативную группу, в которую вошли представители осетинской интеллигенции — Зелим Цховребов, Мурат Джиоев, Дмитрий Медоев, Соня Хубаева, Заира Хугаева. Мы написали письмо президенту СССР Михаилу Горбачёву с просьбой обратить внимание на ситуацию, складывающуюся в Южной Осетии. Это оказалось безрезультатным — нас никто не хотел слышать. Хочу сказать, что многие наши осетины тогда попрятались, — так велик был страх перед грузинским руководством», — говорит Битарты.
В начале 1990-х Зоя Александровна была избрана депутатом югоосетинского парламента первого созыва, или, как его официально называли, — Совета народных депутатов Юго-Осетинской автономной области.
«Нас выбрали от ''Адæмон Ныхас'' — практически все депутаты тогда были представителями этого национального движения. И потом, все эти годы, в течение пяти лет не было ни ночи, ни дня, чтобы мы, депутаты, не были в строю», — вспоминает Битарты.
Ещё в «Адæмон Ныхас» Битарты разработала Государственную программу развития осетинского языка, которая была принята на заседании парламента.
«В парламенте шла нешуточная борьба. Наши учёные сделали следующее: они написали заключение, в котором было прописано, что грузинский, осетинский и русский языки должны стать государственными. Во время сессии, а в то время председателем Верховного совета был Людвиг Чибиров, я твёрдо стояла на том, чтобы статус государственного языка был дан только осетинскому языку. Меня поддерживали Лариса Остаева, Юра Дзиццойты и другие парламентарии. Мы смогли отстоять свою точку зрения, и осетинский язык стал единственным государственным языком. Это было в марте 1993 года», — рассказывает Битарты.
Результат всенародного референдума в 2012 году, когда вторым государственным языком стал русский, по мнению Битарты, негативно скажется на положении осетинского языка.
«Осетинский язык является одним из умирающих языков. Результат референдума станет ещё одним фактором, способствующим усугублению ситуации», — считает Битарты.
Самым тяжёлым испытанием для Битарты стала потеря единственной дочери. Талантливая, целеустремленная, работоспособная Зарина в 1985 году поступила на кафедру иранской филологии Восточного факультета Санкт-Петербургского государственного университета. Она прекрасно училась и, закончив университет на «отлично», была направлена кафедрой в аспирантуру. Защитив диссертацию, она была представлена к званию доцента. К сожалению, после тяжёлой болезни Зарина ушла из жизни, оставив многочисленные публикации и серьёзные научные работы.
«Она сделала огромные переводы, позже я выпустила книгу с её работами здесь, в Южной Осетии. К сожалению, Бог не дал нам жить дальше. Она три года болела раком и скончалась», — вспоминает она с болью.
«Я единственный специалист-осетиновед, которая своего единственного ребёнка направила учиться на восточное отделение. Я хочу сказать, если вы любите свой язык и свою родную землю, ты направляйте своих детей на изучение осетинской и культуры, и духовности», — говорит она.
Но и после такой тяжёлой утраты Битарты нашла силы, чтобы с прежней энергией продолжить работу над развитием родного осетинского языка. В 2009 году министр образования РЮО Арьяна Джиоева попросила её оказать содействие в создании программы сохранения осетинского языка.
«И вот тогда я предложила перевести обучение в детских садах на осетинский язык. С момента создания детских садов в Южной Осетии они никогда не работали на осетинском языке. О какой чистоте осетинского языка, в таком случае, мы сегодня говорим. Если в голову ребёнка слова закладываются не звуковым составом на генетическом уровне родного языка, а взятого извне — это, естественно, в дальнейшем отражается на способностях ребёнка. Малыш должен научиться мыслить и говорить, прежде всего, на своём родном, генетически заложенном в нём языке, а после этого ему будет легко освоить любой другой язык. Я считаю, что детские сады обязательно должны перейти на осетинский язык, хотя бы до четырёх лет. А со средней группы можно перейти на билингвальную систему обучения», — считает Зоя Александровна
Для разработки программы сохранения и развития осетинского языка Битарты выехала в Герценовский университет в Санкт-Петербурге, изучила разработанные здесь программы, привезла оттуда учебные пособия, чтобы применить их для разработки собственных учебников.
«Это 15 книг, которые охватывают все сферы образования. Перевести эти книги я не позволю, необходимо разработать такие же книги, но уже с учётом нашей национальной специфики», — подчёркивает она.
Ещё одной актуальной проблемой Битарты считает недостаточное внимание к осетинскому языку в средних школах.
«Куда пойдут наши дети после детского сада? В русские школы. Сейчас я предлагаю нашему правительству, нашему президенту сделать одну элитную осетинскую школу. Если мы хотим получить писателей, исследователей осетинской филологии, нужно им преподавать историю, географию, этнологию на осетинском языке — иного выхода нет. И отбирать детей в эту школу мы должны по конкурсу, только самых одарённых», — делится она своими планами.
Зоя Александровна обращает внимание и на сложившийся сегодня «жуткий кризис» с кадрами по изучению и преподаванию осетинского языка.
«Помню, как в 1976 году, обращаясь ко всем представителям соответствующих ведомств, я предлагала отправить специалистов в Грузию и Армению для изучения древнегрузинского и древнеармянского языков. Меня никто не послушал. Для того чтобы мы имели возможность должным образом исследовать наш язык, нам это просто необходимо, потому что наш язык тесно переплетён с этими языками. Пусть грузины не просто враги — они изверги, они фашисты, у меня слов нет, чтобы дать им характеристику, но мы же понимаем, что наши истории переплетены и у нас было много общего», — говорит она.
Зоя Битарты и дальше намерена продолжать работу над возрождением осетинского языка, культуры и духовности своего народа. Она выражает надежду, что недалеко то время, когда в Осетии появятся поколения, мыслящие на своём родном языке.
