Наш земляк, уроженец Южной Осетии, врач-нейрохирург, заведующий отделением нейрохирургии спинного мозга и позвоночника Московской городской больницы №67 им. Л.А.Ворохобова Департамента здравоохранения Москвы Дзукаев Дмитрий Николаевич является обладателем звания «Врач-нейрохирург 2012 года».
Он награжден дипломом «Призвание» в номинации «За проведение уникальной операции, спасшее жизнь человека». Полагая, что Южной Осетии было бы хорошо воспользоваться достижениями Д. Н. Дзукаева, предлагаем вниманию читателей его интервью.
– Дмитрий Николаевич, расскажите, пожалуйста, о себе, о пути, который привел Вас из Южной Осетии в столицу России?
– В 1973 году я окончил математический класс цхинвальской средней школы №2, где, к счастью, встретил замечательных учителей, которые привили нам стремление к образованию и самообразованию. Родители выписывали мне журнал «Квант», все были уверены, что я буду поступать на мехмат, физмат или физтех. Но в десятом классе на меня большое впечатление произвело сообщение, что известный хирург Кристиан Бернард впервые в мире пересадил сердце человека. Это перевернуло мою жизнь, и я принял решение связать свою жизнь с медициной.
После окончания школы поступил в медицинский институт во Владикавказе, откуда вернулся в Югоосетинскую областную больницу и начал работать в отделении общей хирургии. Его возглавлял бывший министр здравоохранения Южной Осетии, главный хирург республики Николай Георгиевич Дзагоев. Это мой первый шеф, который меня учил уму-разуму. Мы часто с ним встречаемся по сей день, и я вспоминаю, как он критиковал мои истории болезней, учил меня всё делать правильно. А первым моим непосредственным куратором, который меня опекал, был, по уникальному стечению обстоятельств, нынешний министр здравоохранения Республики Южная Осетия Григорий Кулиджанов. Они тоже дали мне первые уроки хирургического мастерства, хирургического мышления. После этого, по направлению Облздрава Южной Осетии, я полгода проходил специализацию по нейрохирургии в Киеве, проработал какое-то время на должности нейрохирурга в Югоосетинской областной больнице, но потом пришло время дальнейшего развития и дальнейшей работы уже в Москве.
Начинал с дежурного врача, работал через сутки, оперировал черепную травму, позвоночную травму, а после этого меня приметил руководитель кафедры нейрохирургии и травматологии Юрий Степанович Юмашев, и взял меня к себе в лабораторию, где я уже дальше развивался как спинальный хирург.
- Как получилось, что Вы – человек, который оперирует и в России, и в Европе, и проводит мастер-классы в разных странах, – до сих пор без научного звания?
- Я пришел в лабораторию повреждений позвоночника и спинного мозга на базе первого медицинского института в Москве (лабораторию возглавлял профессор Юмашев Юрий Степанович), и полностью посвятил себя именно практической работе. Мне было интересно, как работают в операционной, какой результат мы получаем. Меня всегда интересовал практический выход идеи. В нашем отделении больницы, в нашем подразделении и команде, с которой я работаю, много научных идей, и мы многие из них претворили в практику.
В частности, мы первыми в мире разработали и использовали специальные стабилизирующие устройства для позвоночника пациентов с выраженным остеопорозом. Это очень интересная ситуация. Нами была разработана система полых винтов, которые нужны именно для операции при остеопорозе. Если обычными винтами фиксировать поврежденный позвоночник больного остеопорозом, то это будет неэффективно, потому что костные ткани становятся рыхлыми, и винты из них выпадают. И тогда нам пришла в голову идея разработать систему, позволяющую производить цементирование после введения винтов. Получалась такое сочетание костной пластики и цементной пластики позвонка, одномоментность введения винта. То есть винт мы вводим через ходы и сразу же цементируем.
В 2003 году я впервые сделал доклад и показал эти винты в Давосе, в Швейцарии. Это было ново, таких винтов не было нигде, а мы сделали эти винты на российском заводе в Москве, и он стал их производить . К сожалению, мы были достаточно неграмотны в вопросе патентной защиты своих изобретений, и наше устройство не было достаточно защищено – у нас был только российский патент.
Было много предложений делать международный патент. Но для этого требовались средства и, что более важно, – время. А наши врачи каждый день проводили сложнейшие операции, спасали людей, и у нас не было такой возможности. Потом, через три-четыре годы мы увидели, что стали появляться зарубежные аналоги. На сегодняшний день нет ни одной крупной компании – «Джонсон и Джонсон», «Митроник», «Эскулап», которая бы не производила аналогичные фиксаторы на основании нашей идеи. Первый доклад мы делали в Давосе в 2003 году, но не запатентовали это открытие. Меня абсолютно не расстраивает этот факт. Наоборот, я говорю своим ребятам: «Значит, мы не зря это придумали, значит, наши идеи – состоятельны». Меня радует, что это происходит, значит, это действительно нужно людям.
И сегодня у нас тоже есть идеи, которые мы продуцируем, и очень много идей, которые мы хотим реализовать. Мы стали умнее, и новыми, незапатентованными идеями делимся осторожнее. Я уже был в Вене и в Швейцарии, в штаб-квартире компании «Джонсон и Джонсон», где непосредственно работают разработчики имплантов, инструментов, и мы показывали им свою презентацию с новыми идеями, которые их очень заинтересовали. Мы находимся с двумя разными крупными компаниями в стадии таких переговоров о возможности реализации новых проектов. Мы занимаемся наукой, мы занимаемся разработкой новых видов операций, мы выдвигаем идеи и реализуем идеи новых инструментов и имплантов, но мы просто не пишем на эту темы диссертаций. Очень жалко того времени, которое уходит на то, чтобы сидеть и на бумаге обосновывать, это мы оставляем другим, а сами занимаемся прикладной наукой.
Научные идеи у нас возникают прямо в операционной, рядом с больным, они не возникают на потолке. Вы прекрасно знаете, что есть план – выполнить определенное количество диссертаций. Мы этим пренебрегаем. Когда у нас возникает идея, мы ее реализуем, а поскольку набралась критическая масса таких идей, поскольку люди слушают наши доклады (мы не любим писать, но мы любим делиться нашими идеями во время совещаний, российских и международных конгрессов) и видят наши презентации. Это является той базой, которая постепенно создала авторитет нашей команды, нашей клиники, которая сегодня котируется в России как одна из сильнейших команд в области хирургии позвоночника и спинного мозга. Сегодня в правительстве Москвы на стадии рассмотрения находятся решения о придании нашим нейрохирургическим отделениям статуса Центра по лечению больных дегенеративными поражениями позвоночника и острой травмой позвоночника и спинного мозга.
- У Вас самая современная операционная, не только в России, но, наверно, и в Европе?
- Мы сами создали модель этой операционной, используя весь российский и зарубежный опыт. Вначале мы создали модель этой операционной в своих головах, в планах – модель идеальной операционной, которая заточена под пациентов с патологиями позвоночника. Затем мы стали стремиться на практике к этой модели. На сегодняшний день мы на 90% соответствуем модели идеальной операционной. Все, что может быть использовано на самом высоком уровне для лечения больных с патологиями позвоночника, у нас есть. В нашей операционной установлен и работает полноценный интероперационный мобильный компьютерный томограф, - тот, который обычно стоит в приемном покое, в стационарах, который используется в предоперационный период в диагностических целях. Он у нас стоит прямо в операционной. Это специальный мобильный томограф, разработанный в США. Там он есть всего в 2-3 клиниках, еще не получил распространения, а в Европе он есть только в одной клинике в Чехии. Там понедельник – «День мобильного томографа», когда планируется операции.
В нашей же клинике он стоит в моей операционной, в которой проводятся операции только на позвоночнике, и мы его используем практически каждый день.
В России только в нашей операционной есть такой томограф. Когда мы соединяем возможности этого томографа с другим оборудованием, с навигационными станциями, с роботом-ассистентом (это тоже одно из самых последних слов в роботизированной хирургии), то получаем уникальные возможности делать малоинвазивные операции с максимальной точностью. У нас великолепно обученная команда молодых профессионалов, каждый из которых имеет уже международный опыт и международных стажировок, и международных конференций. Профессионализм членов нашей команды сочетается с точностью и просчитанностью компьютерными программами и роботами каждого нашего хода. И все это в соединении дает нам максимальную точность и максимальную малоинвазивность.
Робот направляет руку хирурга, которая и без того надежна… Это – будущее. Будущее не только в других отраслях, но и в медицину приходит, хотим мы это или не хотим. Конечно, все хотят, чтобы в медицине было больше души, но сегодня роботизированные технологии уже начали приходить в медицину, и это - будущее. Если мы не будем смотреть вперед, и не будем работать на опережение, то будем отставать. Клиника хирургии позвоночника 67-й больницы является «законодателем мод» в использовании самых современных технологий в этой области.
- Мы знаем, что Вас постоянно приглашают в Европейские страны, в страны Латинской Америки. Расскажите о своей международной медицинской хирургической деятельности.
- Этот вопрос перекликается с Вашим первым вопросом: как простой доктор без званий и регалий в Москве, в условиях жесткой конкуренции, смог сделать то, что мы делаем? Когда наша медицина стала интегрироваться с зарубежными клиниками, стали приезжать зарубежные коллеги и участвовать в совместных проектах, конференциях. Они же не знают, что если ты не кандидат и не доктор наук, то нельзя к тебе обращаться для совместного проекта. У них нет толком этих званий – они видят другое. Когда в 1997 году приехал французский хирург профессор Асакер и делал показательные операции с современными технологиями в Москве, собрав со всей столицы хирургов, меня пригласили присутствовать на этом мастер-классе. И, когда после операции я подошел и сказал, что готов повторить эту операцию в наших условиях, они сначала удивленно посмотрели, а потом предоставили эти технологии в нашу клинику и сказали: «Вы можете сделать пять бесплатных операций, мы вам пять операций предоставляем, посмотрим, что будет».
А когда они посмотрели результаты, меня пригласили во Францию, и я был в клинике с этим хирургом длительное время, и с этого началось. А потом был другой международный опыт, я был первым, кого пригласили в Давос (наряду с известным экономическим форумом, в Давосе проходит и менее известный Всемирный медицинский форум для ортопедов, травматологов и спинальных хирургов). Я получил возможность участвовать в этом форуме как слушатель, а потом, через 1-2 года, мне предложили сделать там доклад, и после этого я уже 3-4 раза привлекался в качестве преподавателя, лектора на этих форумах. Это дало возможность усиливать позиции уже в России.
Тут получается любопытная ситуация, что внимание, которое привлекали наши доклады, презентации на российских и международных форумах, не оформленные в бумажную форму диссертаций, создали достаточный авторитет у клиники, которая сегодня является достаточно прочной. Мы продолжаем получать постоянно различные приглашения на международные и российские конференции. Это значит, что люди хотят слышать, что у нас нового, как мы работаем и так далее. Развитие клиники таково, что сегодня она возглавляется очень продуктивным человеком, воодушевленным, который стремится к новым технологиям. Это Андрей Шкода, так вот он все время требует, чтобы постоянно происходило что-то новое. В клинике огромные телеметрические возможности. Любая картинка из-под телескопа, эндоскопа, из-под других навигационных систем может транслировать в любую точку мира. У нас уже большой опыт таких трансляций, когда в различных городах России проводили всероссийские мастер-классы с показательными операциями из нашей операционной с демонстрацией возможностей новых технологий. У нас есть опыт трансляций вживую на международные конференции. Здесь деваться некуда. Когда люди видят, что происходит, как делается, и как трактуется, то для них это – доказательство состояния клиники, они составляют свое мнение – находимся мы на правильном пути или нет. Потому что бумага все стерпит, а практика ставит все на свои места.
- Теперь вернемся к делам Южной Осетии. Вы постоянно бываете на Родине, были и в прошлом году, осмотрели больницу вместе с Александром Вадимовичем Губиным, директором ФГБУ Российский научный «Восстановительной травматологии и ортопедии» им. Г.А.Елизарова в городе Курган. Что бы Вы посоветовали, как должна развиваться наша медицина.
- Я бы дополнил, что мы были втроем. Я считаю, что очень интересная личность, которая с нами была – главный врач ФГБУ «Северо-Кавказский многопрофильный медицинский центр МЗ РФ» города Беслан Александр Викторович Реутов, который наряду с Губиным, не меньше меня был инициаторами этой поездки, им интересно, что можно сделать в помощь Южной Осетии. Что касается практических советов, они могут показаться простыми, но на самом деле очень актуальными. Как ни банально это может показаться, это две составляющие: кадры, технологии. Что важнее – сложно сказать. Видимо, это два процесса – формирование кадров и формирование материально-технической базы – должны идти параллельными путями. Конечно, возможен такой ход событий – можно произвести огромные закупки, затратить миллионы, миллиарды, мы с этим сталкивались в разных сферах в Южной Осетии, но при этом не будут обучены кадры, умелые головы и руки, которые это будут использовать. Но, в то же время, если вы сейчас привезете в Осетию обученные кадры, которые очень много умеют делать руками, и они не будут обеспечены возможностями для реализации своих знаний и умения, их нельзя будет удержать. Да, они приедут, дадут советы, скажут умные слова, но люди – особенно молодые специалисты – хотят реализовываться сегодня и немедленно. Поэтому мой совет: вести эти два процесса параллельно. И, возможно, для Южной Осетии, технологии должны идти с опережением. У молодых специалистов должна быть перспектива, они должны знать, что у Республики для реализации их знаний и идей есть материально-техническая база. И, поверьте, они поедут туда! Да, он будет понимать, что будет трудно, но у него подсознательно будет играть большую роль фактор, что он первопроходец, что он это сделает и это будет его дело. Что он будет первым специалистом, например, в области кардиологии, что он будет первым специалистом, который сделает там стентирование, что он будет первым, кто сделает операцию на позвоночнике, потому что он может обследовать пациента, что у него есть и компьютерный томограф, что у него есть удобный операционный стол, что у него стоит микроскоп, стандартный набор инструментов… Тогда, думаю, можно будет подтянуть кадры. Уже имея перспективу внедрения этих технологий, можно готовить кадры для работы на этих установках. Итак, мой совет: молодым специалистам, без которых развитие медицины в любой сфере невозможно, нужно дать перспективу реализации своих способностей, а это, по-моему, невозможно без технологического оснащения здравоохранения Южной Осетии.
- Мы обратили внимание на одну из Ваших многочисленных наград – премия «Лучший врач России» за проведение уникальной операции, спасшей жизнь человека за подписью министра здравоохранения и социального развития России Голиковой Татьяны Алексеевны. Татьяна Алексеевна много внимания уделяет Южной Осетии, помогает социально-экономическому развитию Республики. Как это получилось? Она лично Вам вручала эту награду?
- Да.
- Какое она на Вас впечатление произвела? У нас в Южной Осетии ее все очень любят.
- Невозможно не любить такую прекрасную женщину! Когда красивая женщина обладает еще и высоким интеллектом и проницательным умом – это великая сила. В случае с Татьяной Алексеевной это – великая добрая сила. Поэтому я считаю, что у Южной Осетии есть замечательный друг – умная женщина, профессиональный специалист, Южная Осетия должна приложить все усилия, чтобы воспользоваться всеми этими возможностями. Что касается этой премии. Ежегодно проводится награждение премией «Призвание» по нескольким номинациям. В самой главной номинации – «За уникальную операцию, спасшую жизнь человека» - премию присвоили нашему коллективу. А как это было… Мне предложили выбрать одну из своих операций – трудная задача, потому что у нас все операции – уникальные. Но впоследствии мы предоставили материалы о проведенной операции пациентке с метастазами в позвоночнике, у нее были разрушены не только позвонки с метастазами, но и соседние. Обычные системы для укрепления позвоночника могли не работать. Из-за того, что разрушенные позвонки сдавили спинной мозг, женщина была парализована. Поэтому наша операция заключалась в том, что мы удалили поврежденные опухолевые ткани, которые сдавливали спинной мозг, укрепили позвоночник (чтобы пациентка могла ходить) специальными винтами и титановыми стержнями, через которые провели в позвонки костный цемент и создали такие муфты. Слава Богу все пошло как надо, удалось восстановить работу спинного мозга, давление было устранено и в спинном мозгу сохранились регенерационные способности, она смогла ходить, система позволила ей быть активной и оставаться активной до сих пор. Идея этих имплантов родилась в онкологическом центре имени Блохина в Москве, куда меня пригласили на операцию коллеги. Сейчас в этом центре создана сильная группа, занимающаяся патологией позвоночника. Они выбрали нашу команду как специалистов, которые их консультируют. Я там несколько раз оперировал, и во время одной из операций, когда мы устанавливали винты в поврежденные позвонки, я увидел, что они не держатся. Мы нашли выход из этой проблемы с помощью альтернативных способов, но этот случай заставил задуматься и привел к реализации этой идеи. Когда мы столкнулись с проблемой, вдруг осенило, что надо будет сделать так, и мы сделали эту операцию…
Руководителем проекта была Елена Малышева, а комиссия состояла из директоров разных центров, которым она рассылала сложные, уникальные операции сделанные в РФ. У нас были серьезные конкуренты, как она говорит, более того, она нас не знала совершенно, а знала других, которые прислали пришитые руки, кисти… и вдруг она получила заключения от разных клиник, что уникальной является именно та операция, которую мы представили. Сначала она не могла поверить. Потом мы подружились, и она нам честно призналась, что болела за другую команду. С ее слов, она повторно разослала нашу операцию и спрашивала: «Как же так?» И снова получала ответ, что уникальная операция – наша. И тогда они приехали, приехала съемочная бригада, встретились с пациенткой, изучили весь вопрос до конца и сказали: «Да ребята, мы ничего не можем поделать, придется вам эту премию вручить». Так наша команда оказалась на первом месте, и на Первом канале нам торжественно вручили премию.
- А в прошлом году Вы получили первое место в номинации «Врач-нейрохирург года».
- Это действительно так, в конце года в Москве проводится уже ставший ежегодным фестиваль «Формула жизни». Здесь тоже есть разные номинации, по разным специальностям выбираются врачи года. Я даже не знаю, почему была выбрана моя фамилия, весь год мы работали не покладая рук, не выходили из операционных, утром – в операционную, вечером – из операционной, и, честно говоря, не очень следили за общественной жизнью. Поэтому в конце года я не совсем понял, когда мне стали звонить и поздравлять. Мы просто работали. Мы делали рутинную, как мы считали, работу, стараясь делать ее максимально эффективно. Возможно, нам повезло, потому что то, что мы делаем, уже как бы по накатанной, получало огласку. У нас есть технологии, к нам постоянно приезжают посмотреть наши операции, поприсутствовать на них. Во время разных всероссийских и международных конференций проходят трансляции. Возможно, все это сыграло свою роль и в номинации «Врач-нейрохирург года» первыми оказались мы. Я воспринял награду равнодушно, как равнодушно относился к личным регалиям в виде звания и так далее. Я долго отказывался ехать на вручение, но организаторы сами приехали в больницу и сами вручили диплом. Однако потом я подумал, что это все-таки большая честь и я горжусь тем, что я – выходец из Южной Осетии – смог это сделать в большом городе, в Москве и специалисты из Южной Осетии получают признание как лучшие в своих областях. Я уверен, что это – помощь нашей Республике. Это, может быть, какой-то знак другим, молодым специалистам, учиться и совершенствоваться в своих профессиях, посылая, тем самым, сигнал всему остальному миру, что в Южной Осетии есть способные люди, которые приносят пользу как своей Республике, так и всем друзьям в соседних странах и регионах.
- Спасибо.
Беседу вел
Родион Сиукаев
