Яркий, неординарный, необыкновенно талантливый и творческий человек – именно так можно охарактеризовать нашу сегодняшнюю гостью Арину Цгоеву. Для кого-то Арина Климентьевна – первая учительница, школьная мама, для кого-то до сих пор узнаваемое лицо из телевизора, хотя ее деятельность на государственном канале Южной Осетии осталась давно в прошлом… Ну, а для четверых своих детей она просто мама, которая, после трагической смерти главы семьи, воспитывает и поднимает их одна. Между тем, ее энергии и задора, кажется, хватит на всех – и на собственных детей, и на многочисленных учеников Лицея искусств имени А. Колиева, в котором она работает последние годы, и на участие в различных мероприятиях на государственном уровне, и на собственное творческое развитие... Арина пишет стихи и невероятно чувственно их декламирует, великолепно поет и танцует, и виртуозно играет на нескольких музыкальных инструментах, одним словом, кажется, что каждая клетка ее натуры дышит творчеством и заражает им окружающих... Говорят, что есть люди, которые никогда не смогут быть вторыми, третьими и далее. Не потому, что они просто хотят быть первыми во всем, а потому, что у них по другому просто не получается – все, к чему бы они не прикасались, начинает блестеть, не оставляя для других шанса сделать это лучше. Подобное утверждение как нельзя точнее применимо по отношению к Арине Цгоевой. О себе, незабываемом телевизионном прошлом, о страсти к поэзии и других увлечениях она рассказала в интервью нашей газете.
– Изначально будущее свое я связывала только с музыкой. С детства играла на различных музыкальных инструментах, ходила в музыкальную школу, а потому после окончания школы размышлений как таковых о выборе будущей профессии и не было. Я поступила в Северо-Осетинское Музыкальное училище, которое вполне успешно окончила, однако довольно быстро поняла, что… заниматься только музыкой, просто играть в каком-то оркестре или другом творческом коллективе для меня будет, по меньшей мере, несколько скучно и… мало. Поэтому вскоре я поступила и в Юго-Осетинский тогда еще Пединститут и на время забыла о своих профессиональных занятиях музыкой. Впрочем, моя музыкальная подготовка мне не раз пригодилась, участвуя в институтской самодеятельности.
– В истории юго-осетинского Государственного телевидения Вы навсегда остались как первый диктор, первое «лицо канала». Как Вы оказались в числе первых телевизионщиков?
– Я не знаю всей подноготной процесса создания государственного телевидения, но, тем не менее, волею судьбы оказалась там в первый же день выхода в эфир. Как выяснилось, Владимир Алборов, первый директор госканала искал подходящую кандидатуру на должность диктора. Меня ему порекомендовала супруга Залина Бестауты, которая была знакома с моей «самодеятельной» активностью в пединституте. На наших частых институтских вечерах я, наверное, перечитала всю осетинскую классическую поэзию, и, видимо, поэтому сомнений в том, что свое мастерство слога я достаточно удачно смогу «переформатировать» и перенести на экран, у Залины не было. Словом, уже на следующий день я оказалась на телевидении, что называется, при полном параде. Кастинг, как сегодня принято говорить, я не проходила. Меня приняли сразу же. И с того дня мой жизненный распорядок кардинально изменился. Главное место в нем заняла работа, поскольку на телевидении я пропадала с самого утра и до позднего вечера. Фактически приходилось забывать обо всем, кроме эфира. Помнится, однажды я даже пропустила свадьбу двоюродного брата, поскольку физически не могла пропустить эфир, ведь замены в тот период у меня еще не было.
В первое время нас было, кажется, человек шесть. Директор, главный редактор, главный режиссер, диктор, монтажер и видеоинженер. Этим составом мы и начинали делать первые новостные блоки. В маленькой комнатушке на первом этаже здания Государственного радио, главным предметом интерьера которой была печка-буржуйка, мы работали как проклятые. Каждый из нас, несмотря на сложности, в первую очередь, материальные, делал то, что мог. А учились мы уже в процессе работы. Зачастую, как говорится, из ничего мы могли «сотворить» вполне сносный репортаж или отдельную передачу. По степени популярности в тот момент с местным каналом не могли конкурировать даже бразильские сериалы, очень популярные в начале 90-ых. Народ четко знал, в какие дни недели мы выходим в эфир (в первое время госканал осуществлял вещание только три раза в неделю) и для них время выхода также становилось главенствующим.
Были и определенные «закулисные» сложности. На улице стоял 1994-ый год. Ситуация в Республике оставалась сложной, первая волна грузинской агрессии была отражена, теперь главным дестабилизирующим фактором оставались внутренние распри. Власти нужен был рупор, по степени значимости и оперативности превалирующий и составляющий серьезную конкуренцию независимому телевидению. Балансировать между тем, что хотят услышать от нас люди, а что хочет услышать власть – было не всегда возможно. Поэтому нарекания были с обеих сторон. Хотя в большинстве случаев недовольство нашей работой высказывали именно простые телезрители. Многие помнят, что в одно время местный эфир был буквально заполонен памятными сюжетами и отдельными передачами о погибших защитниках Родины. И в один момент руководство телевидения приняло решение запретить подобные передачи к показу в эфире. Это было воспринято неоднозначно. Помню, как к нам в студию буквально ворвался мужчина, потерявший в минувшей войне двоих сыновей. У одного из погибших, как выяснилось, назавтра должен был быть день рождения. Несколько обезумевшему от горя пожилому мужчине мы никак не могли объяснить, что такие передачи согласно новому распоряжению нашего руководства находятся под запретом. Тогда как последний «аргумент» он достал из-за пазухи… ручную гранату и пригрозил всем нам «заслуженной» расправой. Та ситуация, впрочем, как и десятки других аналогичных, разрешилась благополучно, но примеров, когда в нас буквально кидали «камни» было множество. У многих была непоколебимая уверенность, что «телевидение Чибирова», как наш канал «злые» языки и называли, больше врет, оглядываясь на установки власти. Однако в реальности особой цензуры на государственном канале, по крайней мере, в первые годы начала вещания не было. Скорее присутствовала некая самоцензура, основанная на принципе «не навредить».
– Несмотря на успешное освоение основ телевизионной журналистики, эта профессия так и не стала делом всей Вашей жизни, но назвать былое телевизионное творчество «случайным» эпизодом в биографии Арины Цгоевой было бы, наверное, тоже не совсем справедливо…
– Случайных людей на телевидении быть не может. Если вдруг, в поисках работы приходишь туда, у тебя есть два пути – либо уйти сразу, моментально придя к пониманию того, что это не твое, поскольку столько сил, времени, терпения посвящать работе и к тому же не получая взамен ровным счетом никаких благ и преференций, в твоем понимании просто не укладывается в нормальный распорядок жизни, либо ты остаешься и через некоторое время приходишь к пониманию того, что телевизионная кухня это то, без чего, в принципе, ты уже не мыслишь свою жизнь. Впрочем, меня поймут лишь те, кто успел поработать на телевидении. В моем случае именно второй вариант нашел свое подтверждение. До сих пор с теплотой вспоминаю годы работы на ТВ, хотя уже давно с журналистикой меня уже ничего не связывает.
– Успех, признание зрителя, мастерство, с течением времени приближающееся к достаточно устойчивому профессионализму и, тем не менее, уход с работы, с которой произошло определенное «срастание». Почему Ваш «роман» с телевидением, столь скоропалительный и яркий, был обречен на разлуку? Никогда в последующие годы не возникало искушения, вопреки известному изречению, войти в эту реку еще раз?
– Получилось так, что моя работа стала «жертвой» семейного счастья. После замужества и рождения детей я не раз мысленно желала возвратиться на любимую работу, однако… супруг в этом вопросе был достаточно категоричен. Он принадлежал к той категории осетинских мужчин, для которых женщина – это дом, семья, уют, сытые и ухоженные дети... К тому же мы успели вместе поработать на ТВ и он прекрасно знал обо всех сложностях закулисной телевизионной работы, о том, как много приходится отдавать времени, сил, нервов, чтобы результат твоей работы был впечатляющим. В общем, как образцовая жена (смеется) я была вынуждена смириться с убеждением супруга, а заодно и со своим новым статусом домохозяйки. Определенное время я так и жила. И, вы знаете, я даже находила в этой бесконечной возне по дому и повседневных хлопотах с детьми определенные плюсы. Мой мир ограничился стенами моего дома и вопросами воспитания моих четверых детей. О творчестве, о работе пришлось, казалось бы, забыть навсегда, я без остатка растворилась в бытовых хлопотах. После, когда дети пошли в школу, свободного времени стало больше и, как результат, эта домашняя рутина стала меня тяготить. Последующие годы, т.е. трагедия в моей семье, связанная с трагической гибелью супруга, поставили меня перед необходимостью работать. Четверых детей надо поднимать, а тут уже не до «капризов» типа хочу – не хочу. Но, тем не менее, я рассматриваю свою работу не как жизненную необходимость или источник дохода для своей семьи, а просто как дело, которое мне нравится, и от которого я получаю определенное удовольствие.
– Работа с детьми – это, пожалуй, то, чем сейчас полновластно заполнена Ваша жизнь. Создается впечатление, что в этом детском мире открытости и душевности Вы пребываете в полной гармонии с собой и удовлетворении от результатов работы с воспитанниками. Тем не менее, при всей очевидности многообразия Вашей творческой натуры есть ощущение, что, образно говоря, пространство классной комнаты для Вас, Вашего творческого потенциала слишком узко и несоответственно масштабу возможностей размаха личностных возможностей…
– Я позволю себе с этим не согласиться. Каким «ремеслом» бы человек не занимался, он должен помнить одно – рассчитывать на успешный результат можно лишь в том случае, если отдаваться профессии без остатка. Особенно важной полная самоотдача является в процессе работы с детьми. В тоже время, в работе с детьми я предпочитаю несколько нестандартный подход. Не в ущерб, конечно же, учебе, не дистанцируясь от основных занятий, но я каждый свой урок пытаюсь представлять своим воспитанникам через призму творчества. В моей работе особенное место отведено организации разного рода мероприятий, хотя, в принципе, в нашем Лицее искусств это не редкость, а скорее даже норма.
– Насколько нам известно, у Вас есть определенные успехи и на литературном поприще, однако мало кто знает, что Вы являетесь автором множества стихотворений на родном языке. Почему до сих пор не возникло желания «обнародовать» свое поэтическое творчество, издать сборник своих произведений?
– Как-то особенно об этом и не задумывалась, поскольку всегда относилась к данной стороне своего творчества несколько критично и, как следствие, несерьезно. У меня очень много стихотворений о Родине, о патриотизме, есть также лирические произведения. Но я всегда, можно сказать, писала для себя, в свое удовольствие. О моем увлечении поэзией и написанных произведениях знали только друзья и коллеги. Первый раз из «подполья» мое творчество вышло, когда на местном радио два года назад стартовал проект «Стъалыты ферттывд». Меня попросили написать четверостишие, на которое музыкант Марина Дзигоева должна была подобрать собственную музыку. Этот небольшой музыкальный куплет должен был стать заставкой, этаким позывным конкурса. Куплет организаторам конкурса я отправила, и он, как выяснилось, удачно «совместился» с музыкой Марины. Получилось настолько удачно и приятно на слух, что появилась мысль дополнить этот куплет еще четверостишьем. В итоге получилась полноценная песня, которая даже после завершения конкурса продолжает звучать на различных детских мероприятиях в Республике… Еще один момент, когда мое творчество вылилось в «публичность» – выступление на торжественном мероприятии, посвященном Дню защитника Отечества, где мне, уступая уговорам советника Президента Жанны Виссарионовны Зассевой, пришлось декламировать стихотворение собственного сочинения.
Что касается «обнародования» своих стихов, то в последнее время все чаще склоняюсь к мысли, что сделать это все же необходимо. Во-первых, в настоящее время очень мало пишущих на родном языке, во-вторых, очень мало молодых поэтов вообще. При таком раскладе будущего у осетинской литературы нет, а этого допускать никто из нас не хочет, не правда ли? Поэтому, на мой взгляд, каждый из тех, кто имеет предпосылки к литературе и, в частности, к поэзии, должен проявить большую активность для того, чтобы его склонность к творчеству нашла свое развитие.
– Что в настоящий момент является для Вас главным, на чем более всего сосредоточены мысли?
– Безусловно, это воспитание своих детей. И собственных, и «школьных». Хочется воспитать в них достойных, порядочных людей, за которых никогда не будет стыдно. Ведь очень часто как о матери, так и о педагоге судят по тому, каких людей она сумела воспитать... Для меня это очень важно…
Беседу вела
Рада Дзагоева
