Некоторые нефантастические пронефтяные размышленияНа прошедшей неделе в Интернете одной из активно обсуждаемых тем была информация о том, что по территории Южной Осетии проходит нефтепровод «Баку-Супса». При этом новость эта подавалась как сенсация.
И резонно задавался вопрос, почему РЮО не берет деньги за транзит углеводородов по своей территории. И отмечалось, что «могут рождаться не очень уж фантастические предположения, что кто-то уже получает оплату за транзит нефтепродуктов по территории Республики».
Если отставить в стороне некоторые неточности в информации о нефтепроводе, отметим, что вопрос ставится вполне резонный. Если нефтепровод есть де-факто, то надо говорить и об оплате за транспортировку де-юре. Посмотрите, сколько нервов испортила «Газпрому» Украина, требуя пересмотр транзитного соглашения за транспортируемый через ее территорию газ в Европу.
То, что по территории РЮО в Ленингорском районе проходит нефтепровод, было известно давно. Наша газета этот вопрос поднимала еще в прошлом десятилетии. Другое дело, что информация эта никогда не выносилась на повестку дня. Жители Цинагарской зоны в большинстве своем лишь осведомлены, что между селом Орчосан и автотрассой Тбилиси – Батуми находится «какая-то труба». Понятно, что такое масштабное строительство не могло вестись без того, чтобы об этом не знало и тогдашнее руководство страны. Ведь трасса нефтепровода «заходит» более чем на километр на территорию Цинагарской зоны.
Возможно, альтруизм этот объясняется тем, что строительство велось в период некоторого «потепления» грузино-осетинских отношений, когда торговые связи были активны, и такой мелочи, как нарушение границы нефтеносной трубой, не захотели придавать большое значение. А после об этом забыли под влиянием куда более актуальных задач. И что самое главное, трасса нефтепровода пролегала на границе Цинагарской зоны и попытки воздействовать на строительство могли привести к осложнению ситуации. Другое дело, почему об этом не заговорили после 2008 года, вызывает вопросы. В сентябре 2013 году уже грузинская сторона обеспокоилась тем, что нефтепровод может оказаться за металлическими ограждениями, которые устанавливались на грузино-осетинской границе. «С большой вероятностью этот трубопровод попадет на оккупированную территорию, что, естественно, вызывает серьезные региональные проблемы, а также является определенным вызовом для международной общественности», – было заявлено в СМИ грузинскими чиновниками.
В разговоре с одним представителем власти того периода мы поинтересовались, почему не ставился вопрос об оплате за транзит. Нам было пояснено, что компания «Бритиш Петролеум», которая эксплуатировала нефтепровод, считает РЮО территорией Грузии и на все запросы отвечала именно в этом ключе. «Нам оставалось только перекопать нефтепровод, что, конечно же, могло вызвать излишнее обострение, – пояснил источник, добавив. – С таким же успехом мы должны были бы сбивать самолеты пассажирских авиакомпаний, руководство которых не платит за пролет в нашем воздушном пространстве».
Впрочем, финансовая составляющая юго-осетинского участка нефтепровода «Баку-Супса», как посчитали интернет-эксперты, невелика. Так, при возможной полной загрузке нефтепровода за 1550 метров «юго-осетинской трубы» мы бы получали 30-40 тыс. долларов в год. Конечно же, и эти деньги нелишние, но едва ли соответствуют ожиданиям. Тем более, что рентабельность самого нефтепровода «Баку-Супса» сегодня под вопросом.
Нефтепровод был запущен в эксплуатацию 17 апреля 1999 года. Он был построен в рамках контракта на разработку месторождений Азери-Чираг-Гюнешли. Трубопровод «Баку-Супса» предназначен для транспортировки нефти с месторождения «Чираг» в грузинский порт-платформу Супса. Соглашение о строительстве нефтепровода было заключено в сентябре 1994 года.
Его протяженность составляет 830 км, включая 775 км нового трубопровода (диаметром 530 мм) и 55 км реабилитированного трубопровода. Пропускная способность трубопровода составляет примерно 7 млн. тонн нефти в год, однако в настоящее время по нему прогоняется не более 3 млн.тонн в год.
Конечно же, тема транзита через территорию РЮО интересна. Но хотелось бы в этой связи вернуться к теме нефтедобычи в самой Южной Осетии. Поскольку то, что на территории РЮО имеются запасы углеводородов – известный факт.
Еще в 1929 году власти Юго-Осетинской Автономной области обратились с просьбой в «Гортоп СССР» произвести на территории Южной Осетии нефтеразведку на имеющихся выходах нефти в 18 местах. Эти места определялись внешними проявлениями нефтяных выбросов. 8 июля этого же года в Южную Осетию прибывает большая научная экспедиция в составе 24 человек. В их задачу входило исследование природных ресурсов Южной Осетии. Позже разведка недр стала носить систематический характер. Но до нахождения существенных залежей углеводородов было еще далеко. Лишь в ноябре 1946 года из первой разведочной скважины, установленной геологоразведчиками у селения Гром Цхинвальского района, пошел фонтан нефти. Еще одно нефтяное поле было обнаружено в 60-х годах у селения Ерцо Дзауского района.
Вскоре власти Тбилиси свернули все работы по разведке нефти на территории Южной Осетии, а все данные заархивировали. В первые годы независимости о разработке нефтеносных районов не могло быть и речи, средств едва хватало на текущие нужды государства. А инвесторы в регион, где перманентно шли боевые действия, прийти, конечно же, не могли. Лишь в 2007 году эта тема неожиданно актуализировалась. В марте того года в Республику прибыли представители южнокорейской нефтедобывающей компании «Донгхе Танхвасусо».
Вот, что писали СМИ по поводу этого визита: «Делегация из Южной Кореи прибыла в страну накануне и уже посетила районы Республики, где предполагается проводить разведочные работы. На встрече с руководством страны обсуждались детали и механизмы проведения разведочных работ. Сейсмические работы, то есть работы по выявлению в недрах земли нефтяных залежей, начнутся в Республике уже в мае этого года. В случае, если нефть будет найдена, право на ее добычу (с соблюдением интересов Южной Осетии) получает южнокорейская компания. Руководитель делегации Квон Кван Чин заверил, что для разведочных работ будут использоваться современные технологии. В случае нахождения нефти, бурение будет проводиться только через два года и предварительно будет проведена экологическая экспертиза. Все экологические нормы будут соблюдены».
Снова тема добычи нефти в РЮО была озвучена в 2012 году. Тогда посол Венесуэлы в РФ и Южной Осетии (по совместительству) Уго Хосе Гарсия Эрнандес, говоря о межгосударственных соглашениях, заявил: «У нас есть перспективы для развития всех сфер, по которым мы подписали с Южной Осетиейсоглашения: в области энергетики, образования, культуры и в других областях».
И хотя до сегодняшнего дня нет точной информации о запасах нефтяного сырья в Южной Осетии, зато озвучивалась информация, что «ее запасы, может, и не столь велики, но отличаются высоким качеством».
Это в какой-то мере подтверждается и началом нефтедобычи в Северной Осетии, смежной с РЮО в геологическом плане территорией. Здесь сегодня открыты четыре месторождения углеводородов и выявлены несколько перспективных нефтеносных площадей с прогнозными запасами порядка 10 млн. тонн сырья. Наиболее значимое из них – Коринское месторождение (5 млн. тонн). На его базе в 2016 году появится комплекс добычи и глубокой переработки нефти. Мощность нефтеперерабатывающего завода (НПЗ) составит 150 тысяч тонн сырой нефти в год. Ожидается, что завод будет выпускать топливо, соответствующее стандартам не ниже «Евро-3» и «Евро-4».
Теоретически при наличии коммерческих запасов нефти в ее добыче и транспортировке проблем не должно быть. Нефть всегда привлекала инвесторов своей прибыльностью, а транспортировать сырую нефть можно и автотранспортом. Такая практика широко используется, например, при поставках нефти из Ирака в Турцию.
Превращение Южной Осетии в энергетически самодостаточную страну (немного помечтаем) укрепит ее экономико-политические позиции в Закавказье. По крайней мере, такая трансформация положения Южной Осетии может не только вынудить Тбилиси ослабить непримиримую позицию к нашей стране, но может непосредственно отразиться и на взаимоотношениях с ООН, способствуя дальнейшему международному признанию РЮО.
И такие прецеденты есть. Так, власти Судана, а также ООН были вынуждены официально признать «самопровозглашенную» ранее независимость Южного Судана (населенного, в основном, не арабским населением). На том основании, прежде всего, что данный регион резко увеличил добычу нефти и природного газа, быстро достигнув самообеспечения, а также стал выступать на общерегиональном рынке как экспортер нефти. Одновременно там стали увеличиваться иностранные капиталовложения в нефтегазовую отрасль.
В данном контексте можно вспомнить и согласие Малайзии с независимостью экс-британского протектората Бруней в 1983-1984 гг., почти полностью окруженного малайзийской территорией. Прежде Малайзия претендовала на брунейскую территорию, но опять едва ли не решающую роль в обуздании этих претензий сыграл нефтегазовый фактор. Точнее, брунейские запасы нефти и природного газа, которые по нарастающей стали не только добываться, но и перерабатываться с помощью зарубежных инвестиций и технологий. Сегодня Бруней – один из крупных экспортеров, в том числе в Малайзию, высококачественного сжиженного природного газа и нефтепродуктов.
Как еще один пример – судьба самопровозглашенной в ноябре 1975 г. республики Восточный Тимор. Почти 30 лет ее официально не признавали ни Индонезия, «внутри» которой она расположена, ни ООН. Более того, индонезийские войска, почти полностью захватив эту республику, вели там войну с партизанами.
Подтверждение зарубежными геологами крупных запасов нефти в бывшей португальской части Тимора и вблизи его побережья в конце 1990-х – начале 2000-х радикально изменили ситуацию. В мае 2002 г. республика получила признание в ООН, Индонезия отказалась от своих притязаний.
Сегодня Восточный Тимор обеспечен нефтью и экспортирует ее в соседнюю Австралию. Восточнотиморская нефть, кстати, как и южно-осетинская, по мнению экспертов, высокого качества: некоторые ее фракции могут без переработки использоваться как моторное топливо.
Если договоренности с Венесуэлой не останутся только добрыми намерениями, то сотрудничество в нефтегазовой сфере может быть вполне успешным. Ведь Венесуэла, наряду с Россией, располагает не только сверхкрупными запасами нефти и газа, но и современными технологиями по разведке и освоению горных и других сложных месторождений нефтегазового сырья. Именно сложные в разработке месторождения сырья характерны как для Венесуэлы, так и для Южной Осетии.
Но важное дополнение. В условиях небольшого размера территории РЮО и уникальности ее природы, любая добыча природных ископаемых открытым способом может создать угрозу для ее экологии. И равнозначна ли краткосрочная материальная выгода, невосполнимому урону среде проживания нас и наших детей?! Думается, ответ очевиден.
Что же касается нефтепровода «Баку-Супса» и его пусть и частичного прохождения через территорию нашей страны, то этот вопрос надо решать параллельно. Возможно, даже на Женевской площадке. Сказать свое «я» и попортить нервы грузинской стороне, безусловно, следует.
