Строительство Юго-Осетинского Государственного драматического театра им.Коста Хетагурова в самом разгаре. Зримо видны ежедневные достижения строителей, стройка уже возвысилась над основанием и перекрыла видимость горизонта. И хотя пока отстает от графика, вселяет надежду на скорое возрождение. Без всякого пафоса можно констатировать, что наше общество живет в предвкушении открытия дверей, восставшего из пепла храма искусства. Так же, как это было почти восемьдесят пять лет назад.
Напомним, что весной 1931 года руководство Юго-Осетинской Автономной области внесло решение организовать на базе Цхинвальского драматического кружка профессиональный театр «Государственной драмы» и выделило для этого денежные средства. При этом стоит добавить, что театральная труппа в Южной Осетии существовала давно. Первый спектакль был дан еще в 1904 году в помещении сельской школы в селении Дзау. Кроме того, осетинская театральная труппа работала и в Тифлисе. Поэтому кадров для национального театра было достаточно.
Для работы театральной труппы предполагалось отдать новое здание, которое строилось в столице автономии. В том же году газета «Хурзæрин» писала: «Заканчивается постройка в г.Цхинвале Дома культуры колхозника, на что по настоящее время правительством отпущено 135.000 рублей. Постройка эта, при крайней бедности города архитектурными памятниками, без сомнения, сыграет огромную роль не только в смысле укрепления города, но и в смысле политическом и культурно-воспитательном. Дом интересует не только Цхинвал и его районы, но им интересуются крестьяне всей области».
Именно в помещении Дома культуры колхозника 29 июля 1931 года открыл свой первый сезон Юго-Осетинский Государственный театр. В постановке художественного руководителя и директора театра Владимира Хетагурова шла пьеса С.Церетели «Лихорадка» в трех действиях. Роли в спектакле исполняли Иван Дзахов, Владимир Джиоев, Лидия Джиоева, Нина Чочиева.
Пьеса «Лихорадка» была из репертуара так называемых санитарно-просветительских театров. Такие коллективы разъезжали по всей стране и показывали просветительские спектакли по профилактике заразных заболеваний. И в этом спектакле было показано преимущество лечения болезни медицинскими методами, а не средствами сельской знахарки. Надо понимать, что в те годы театр, как кинематограф и печатное слово были средствами агитации и пропаганды новых жизненных реалий.
Впрочем, и само новое здание Дома культуры колхозника было олицетворением пропаганды новой жизни. В те годы разворачивалось активное колхозное строительство. Дело было новое, во многом добровольно-принудительного характера. Вот власти и старались повысить престиж колхозника в глазах населения. А что может быть более убедительнее, чем дом-дворец! При этом следует отметить, что строительство велось как на средства государства, так и на частные пожертвования.
Название у нового культурного заведения – Дом культуры колхозника – не было абстрактным. Значительную часть его постоянных зрителей составляли именно жители села. Одни были действительно любителями театра, другим же посещение спектакля организовывалось в виде поощрения. Понятно, что культура театрального зрителя в те годы оставляла желать лучшего. В том же 1931 году один из зрителей с возмущением писал в газету: «Невозможно сесть на место согласно купленному билету. Каждый садится, где захочет. Как только открывается занавес – начинается хождение в зале, порой шумное обсуждение актеров, некоторые даже приводят с собой маленьких детей…».
Впрочем, было бы странным, если бы в зале находились исключительно утонченные театралы. Требовалось время для изменения мировоззрения людей новой эпохи.
Со временем драматический театр стал культурным, просветительским и досуговым центром Южной Осетии. Здесь не только ставились спектакли, но и работал коллектив Государственного ансамбля «Симд», проводились торжественные и юбилейные мероприятия: от торжеств по поводу открытия железной дороги до партийно-хозяйственных активов. Но более всего театр, безусловно, являлся центром развития искусств.
В театре работали такие корифеи национального искусства Осетии как художник М.Туганов, создавший первые полномасштабные театральные декорации, композитор Б.Галаев, сочинивший музыку к многим спектаклям. А роспись потолка и плафонов театральной залы художниками Б.Санакоевым и Г.Котаевым по мотивам «Сказаний о нартах» стала образцом национальной фресковой живописи.
Не обошлось и без экспериментов в оформлении самих театральных постановок. Так, в комедии «Другие нынче времена» впервые в спектакле был использован новый постановочный прием – проекция кинофильма на сцену. Ну а в 1935 году при театре был сформирован собственный оркестр. 15 октября 1939 года Юго-Осетинскому театру было присвоено имя Коста Хетагурова.
Стоит ли говорить, что здание Юго-Осетинского Госдрамтеатра, памятуя о геноциде 1929 года, когда грузинские каратели прошлись по Южной Осетии огнем и мечом, превратив ее столицу в руины, долгое время являлось одним из старейших в Южной Осетии. Более того еще и одним из самых оригинальных в архитектурном исполнении. Особый интерес представлял фасад, где визуально «читались» осетинские башни и вершина горы в перспективе. Однако именно внутри театра зрители оказывались во власти необычайных, трудно передаваемых словами, ощущений. Роспись на потолке в фойе, Коста Хетагуров, застывший в каменном раздумье, лестница, уходящая вверх – все это настраивало на ожидание таинственного события. А в самом зале зритель погружался в атмосферу театральной ауры: приглушенный свет, роскошная люстра, нависавшая над партером как облако, легкая нотная перебранка, настраиваемых оркестром музыкальных инструментов, тяжелые портьеры лож и массивный занавес. И, конечно же, роспись, придававшая залу его театральную сущность. Зрителю казалось, что даже воздух в театре настоян на аромате волшебства.
Все это очарование исчезло вместе с пожаром, уничтожившим театральное здание. Пожар в театре не исключительное событие. Это даже, если позволите, традиция. Редко какой театр в мире не горел, а некоторые театральные подмостки выгорали и по нескольку раз. Но люди снова и снова восстанавливали храм Мельпомены.
Однако в случае с Южной Осетией история восстановления затянулась. Лишь благодаря усилиям Президента Л.Тибилова слова о необходимости восстановить очаг культуры конвертировались в строительный процесс. В результате уже к концу текущего года строителями обещано, что на театральной сцене возрожденного здания будет сыгран первый спектакль. Пока, честно говоря, верится с трудом, хотя надеждами и живем.
Кроме того, вместе с радостью от вида работы десятков строителей и мостовых кранов неожиданно появился и повод для беспокойства. Стало известно о проекте внутреннего убранства театра. А оно, если судить по имеющимся фотографиям, больше напоминает киноконцертный зал, чем театр. Уже одно то, что отсутствует главный атрибут любого театрального зала – величественная люстра – вызывает серьезные вопросы к архитекторам.
Лично мне фотография зала несколько напомнила зал заседаний Кремлевского зала Дома Советов в Москве. Та же помпезность и простота духа. А в театре, в отличие и от кинозала, и от зала заседаний сама обстановка является частью театрального действа. Виртуально зрителя готовят к восприятию спектакля задолго до того, как откроется сам занавес.
Понятно, что есть утвержденный проект (хотя нам неизвестно с кем согласовывалась внутренняя отделка) и необходимость что-то менять на решающей стадии строительства вызывает понятные возражения. Впрочем, проект, проекту рознь! Скажем первоначальный проект Национального музея также отличался в лучшую сторону от ныне возведенного. Изначально это был более масштабный проект, как по занимаемым площадям, так и по внешнему восприятию здания. И однозначно по первоначальному замыслу здание Национального музея могло стать одной из визитных карточек Южной Осетии. Нечто похожее может произойти и с театром. Тем более, и это общеизвестно, что при проектировании его здания изначально присутствовало два непременных условия – воссоздание внешнего вида, фасада здания и восстановление всех фресковых изображений, внутреннего визуального убранства.
Понятно, что сегодня руководство фирмы «Эверест» едва ли воспылает энтузиазмом от предложений внести изменения во внутреннюю композицию театрального здания. Но они были оговорены изначально. Вообще, об «Эвересте» надо говорить отдельно. Недовольство его работой не раз высказывал и сам Президент страны Л.Тибилов. Да и то, что некогда генподрядная организация фактически свернула свою работу в Республике (насколько нам известно, на сегодня за казанской организацией осталось как раз таки лишь здание театра), говорит о многом. Хотя изначально все начиналось более чем радужно. «Эвересту» фактический был дан карт-бланш, подкрепленный преждевременным информационным авансом. Ряд СМИ, в особенности электронные, загодя стали петь дифирамбы, публикуя на своих интернет-сайтах итоги работы (фото) компании «Эвереста», в частности, именно казанцы обслуживали строительный процесс последней Универсиады… Возможно, мы сейчас выскажем крамольную мысль, но там они строили что называется для себя, а здесь будто отрабатывают шабашку. Ведь претензии можно высказать не только к проявившимся изменениям внутренней отделки театра.
Как показывает история, в таких случаях строителями может быть поставлен вопрос: либо принимаете все как есть, либо мы устраняемся от строительства. Что ж, последний вариант возможен. Причем он устроит всех, кроме народа Южной Осетии. К тому же, подобное мы уже проходили. И за потраченные средства никто впоследствии ответа не держал. Ведь хлопнул же в свое время дверью министр строительства Республики А.Мащелкин в ответ на справедливые замечания в свой адрес, и преспокойно уехал в Самару.
Но мы должны понимать, что не отдельная фирма решает судьбу таких знаковых национальных объектов, как государственный театр. Строители закончат стройку и уедут на родину. А нам с вами здесь жить, приходить в театр, приглашать сюда гостей страны. Но увидят ли наши гости в стандартном зале что-либо необычное, присущее только этому театру? Возможно это и хорошо, когда житель Красноярска, оказавшись в цхинвальском театре, не почувствует различие с театром своего родного города. Однако хочется, чтобы наша столица отличалась от периферийного российского города. Как это было ранее. Ведь еще один театр нам в обозримом будущем уже никто не построит.
Мы обязательно вернемся к данной теме уже в следующем номере. И поговорим более предметно.
