Зарина Харебова, жительница Цхинвала
С 1-о августа я затеяла дома ремонт, хотя были перестрелки. Соседи надо мной подшучивали, что лучшего времени для ремонта не нашла. Не верила, что будет война. Дома я была одна. Дети были в гостях у тети во Владикавказе, а муж поехал на заработки в Россию.
По официальным источникам в ночь на седьмое успокаивали, «будьте спокойны, войны не будет», и я со спокойным сердцем легла спать. Через некоторое время проснулась от шума сильного взрыва, я вскочила и попыталась сосредоточиться и понять, что это был за взрыв, но после последовал второй, еще более мощный. От испуга я забежала в ванную, не знала что делать, до конца не понимала, что происходит. Следом пошли взрывы, я выбежала во двор, осмотрелась, по близости не было никого, но откуда-то слышались голоса. Поняв, что они доносятся с подвала, рванула туда и застала там соседей. У нашего корпуса нет подвалов, только один наш сосед сделал себе маленький подвал, где мы и прятались. Все были напуганы и в недоумении, никто не ожидал что будет война. В подвале были и маленькие дети.
Проведя ночь в подвале, наутро выйти на улицу не получилось. Одна наша соседка, при малейшем затишии, пробиралась в свою квартиру и приносила то еду, то воду. Мы все еле помещались в подвале, нас было очень много. Надежда никогда не умирает, к нам поступила информация, что помощь от России уже приближается, но пока отряды самообороны пытались нейтрализовать врага и конечно же, силы были неравные. Восьмого числа рядом с нашим домом прогремел сильный взрыв, мы после узнали, что наши ополченцы взорвали грузинский танк. Из танка выбежали двое грузин, и направились в нашу сторону, но, не дойдя до нашего корпуса их взяли в плен.
Может это было эгостично с моей стороны, но все мысли были заняты тем, что благодарила Бога, за то, что семья вдалеке от развернувшегося тут ада и они будут жить, даже если меня не станет. Но ужасу моему не было предела, когда в подвал зашел мой муж. Оказывается, как только он услышал по новостям, что в Цхинвале началась война, он сразу приехал и окольными путями пробирался к дому.
Десятого числа, когда уже зачистки по всему городу полным ходом, то там, то тут все еще звучали выстрелы и взрывы, ко мне забежал брат в поисках помощи. Пришло время родов его жены. Окольными путями добрались до больницы.
Удручающая картина здания больницы повергло бы в шок любого нормального человека: руины, стекла перебиты, в подвале очень много раненных как солдат, так и простых граждан. С трудом мы нашли для невестки врача, потому что все были заняты. Раненных было очень много, и с каждым часом их становилось все больше и больше. Врач не брался ее оперировать, рекомендовал срочно отвезти во Владикавказ.
На тот момент там находились бригады врачей из Северной Осетии и нас с тяжелоранеными отправили на север Осетии. Попав в Республиканскую больницу Северной Осетии, к сожалению, ребенка спасти не удалось.
Вернувшись обратно, я застала свой дом в полуразрушенном состоянии: стекла выбиты, стены в зияющих дырах. В более страшном состоянии был город. Многие здания еще горели. Все было в развалинах, по улицам стоял сильный запах угара. Очень тяжело было видеть свой любимый город в таком состоянии.
Вот так мы выжили в пятидневной войне.
Когда нас признала Россия, я была дома уже с семьей, радость переполнила меня, когда я услышала слова признания из уст президента великой державы. Это была наша победа, нашим спасением, спасением города Цхинвал, и ее маленького, но сильного народа.
