Ноябрь месяц в осетинском народном календаре носит название «Джиуæргуыбайы мæй» (букв. месяц праздника Джеоргуба). Именно на этот месяц приходится празднование в честь главного небожителя осетинского религиозного пантеона – Уастырджы. В начале месяца по сложившейся традиции разгораются споры о том, в какой период отмечать этот праздник. Обычно различия у каждого исчислителя составляют одну неделю. Споры эти давние. Притом, что сторонники той или иной даты одинаково представлены как на севере Осетии, так и в ее южной части. Полагаем, что будет интересным ознакомиться с дискуссией, связанной с исчислением религиозного календаря в Северной Осетии.
Один из старших жителей осетинской слободки Казбек Суанов говорит, что на его памяти праздник Джеоргуба всегда приходился на последнюю неделю ноября. С 23 по 29 ноября один из главных осетинских национальных праздников будут отмечать во многих населенных пунктах республики. Но не во всех. Дело в том, что часть жителей севера Осетии отметят Джеоргуба в предпоследнюю неделю этого месяца, с 16 по 23, как то определила общественная организация «Высший Совет осетин» (Стыр Ныхас). Здесь настаивают, что именно так положено по осетинским традициям.
По-другому считает председатель комитета осетинских традиций Ныхаса Правобережного района Роман Хамицаев. Он полагает, что Джеоргуба начинается в последнюю неделю ноября, а проводы торжеств в честь Уастырджы – 30 ноября, то есть, как и положено, они не попадают на декабрь. Также считает и служитель святилища Уастырджы в Гизели Казбек Доев. Для него эти сроки неизменны, ведь именно их придерживались из поколения в поколение выходцы из Даргавского ущелья. «От Уацилла до Джеоргуба бывает ровно пять месяцев. Считают по неделям, и мы посчитали, праздник выпадает на 23 ноября» – утверждает К.Доев.
Как видим подобное «разночтение» не является, как считают некоторые, исключительно юго-осетинской радицией, где разность мнений по поводу даты праздника наблюдается издавна. Так, празднование Джеоргуба в равнинных селах проходило всегда неделей позже, чем в горной полосе. Впрочем, такой временной разброс в одну неделю особенность не только осетинских традиционных верований. Любопытно, но, скажем, разница между православной и католической Пасхой также составляет неделю. А ведь здесь исчислениями занимаются лучшие умы церкви, но и у них нет согласия.
Нет пока единства и в понимании сущности божества, в честь которого справляется праздник – Уастырджы. Поэтому в преддверии празднования Джеоргуба в осетинском обществе, как правило, разворачивается дискуссия, является ли этот праздник традиционно осетинским или имеет христианскую основу. Высказывается мнение, что это был праздник изобилия и отмечался в старину по завершению сельскохозяйственных работ, когда заготовлено сено, убрано зерно, фрукты и овощи приготовлены к хранению. По-осетински этот праздник называется «Хоры бæрæгбон» или «Бæркады бæрæгбон». Сегодня за столом в молитвах старших эти эпитеты, но уже приуроченные к Джеоргуба, все еще звучат, хоть и не осмысленно. Этот праздник, по мнению ряда авторов, и получил название «Джеоргуба».
В это же время христианская церковь отмечает один из почитаемых дней поминовения – колесование Святого Георгия. А в грузинском церковном календаре 23 ноября официально именуется как Георгоба. Это же название, по мнению ряда исследователей, грузинские миссионеры старались перенести и на осетинский осенний праздник изобилия.
Вместе с тем в традиционном календаре осетин дни почитания Уастырджы – это летний период. В ноябре же возносили признательность таким божествам, как Уацилла и Фалвара, тем, кто отвечает за изобилие в наших домах. И это серьезный момент для исследователей.
Кстати, в связи с насаждением грузиноязычной терминологии хочется привести один пример. Праздник в честь поэта Коста Хетагурова, который особо отмечается общественностью по обе стороны хребта, еще в советское время почему-то заставляли называть на грузинский лад – «Костаоба». Некоторые несознательно этот термин примеряют и сейчас. Фактически терминология «Джеоргуба» из этого же «котла», поэтому для наименования данного праздника, думается, целесообразно употреблять выражение «Уастырджийы бонтæ» (Дни Уастырджы) и разобраться с датой празднования.
К вопросу восприятия Уастырджы и св. Георгия. Понятно, что немного они схожие по функциям, но отличны по происхождению и сущности персонажи разных религиозных систем. Тем не менее, население все еще порой отождествляет этих двух представителей религиозного пантеона. И в первую очередь именно по причине совпадения времени празднования их дней. Немного истории.
Религия издавна является средством утверждения идеологии новой политической или общественной силы. Византия, Грузия и Российская империя также использовали этот проверенный временем инструмент в Осетии. Христианские священники старались сформировать у новых народов, попавших в сферу влияния этих государств новую систему символов, которые были более понятны и убедительны в виде религиозных образов. Несомненно, что миссионеры заставали на месте утвердившийся пантеон святых и божеств. Конечно, идолов можно было сжигать или сбрасывать в реку так, как это делал князь Владимир при крещении Киевской Руси. Но на всем пространстве влияния больших империй такие Владимиры были в дефиците. Поэтому в основном применялась мягкая тактика.
В любой религии мира есть небожители или божества, отвечающие за определенный сегмент жизни народа: покровители дождя, плодородия, охоты, воинов, путников, женщин, детей и т.д. Такие же представители есть и в сонме святых христианской церкви. Эта схожесть бытования мировых религиозных воззрений играла на руку миссионерам. Технология была проста: подбирался христианский святой, функции которого были схожи с местным божеством. Понятное дело, что в первую очередь в оборот брались авторитетные божества. Постепенно утверждалось параллельное существование двух представителей божественной сути: традиционный небожитель и христианский святой. При этом христианский святой, конечно же, первое время не имел необходимого авторитета, но постепенно миссионеры привлекали к его поклонению все большее количество местного населения. И вот наступал день, когда адепты христианской церкви становились в абсолютном большинстве.
Еще один прием. Миссионеры предлагали перенести дату празднования того или иного традиционного праздника поближе к христианскому празднику. Если это удавалось, то трансформация становилась простым делом. Постепенно христианский праздник отмечался все пышнее, а верующим предлагалось совместить два схожих праздника. И в итоге, по прошествии времени, совмещались временные рамки не только праздников, но и накладывались друг на друга образы и имена старого божества и христианского святого. Происходила контаминация, в результате которой от прежнего местного святого могло остаться только эхо. Так, как это произошло с Уас-Стырджи, Уас-Илла…, где от имени прежнего божества осталось только указание на святость – «Уас/уац».
Подобная тактика целенаправленного наслоения не нова. Кстати, уже в советской истории мы имеем немало примеров замены теперь уже христианских праздников на новые революционные. При этом, например, в Южной Осетии в дни традиционных празднеств специально устраивались субботники, отмечались новые даты: взятие Бастилии, день рождения К.Маркса, образование Коминтерна и т.п. – лишь бы этот праздник по времени накладывался на религиозное празднество. В итоге население, особенно молодежь, с каждым разом все большее предпочтение отдавало именно советским праздникам. В них была новизна, больше кумачовых цветов, музыки и экспрессии. Все это в совокупности с административными мерами вскоре «перековало» общественное сознание. Новая религия – большевизм довольно быстро утвердилась на поле православия, привнеся новые символы: портреты вождей вместо икон, партийный Устав ВКП(б) вместо Библии, демонстрации со знаменами вместо крестных ходов с хоругвями, политработников вместо священнослужителей, Ленина вместо Христа, партийных секретарей вместо архиереев церкви…
Кстати, и в наше время «рядом» теперь уже с коммунистическим праздником – днем празднования Октябрьской революции не так давно сознательно установлен праздник с не меньшей смысловой нагрузкой – 4 ноября, День народного единства. Уже сегодня этот праздник «переманил» на себя внимание общественности, оставив в забытье воспоминания об «Авроре», СССР и прочих символах советской эпохи, как и о самом дне 7 ноября. А ведь произошла эта трансформация за короткий срок всего в десяток лет. При этом в религиозном строительстве перемены зачастую занимают столетия.
Сегодня мы много говорим о возврате к традиционным верованиям. Но что эти верования представляют для нас в практическом плане. В православии и мусульманстве, других конфессиях, отправление религиозного культа происходит в рамках регулярных мероприятий: службы, намаз, собрания. Нахождение же в ауре традиционных верований ограничивается временем похорон и религиозных праздников. Но события эти достаточно краткосрочны, и не могут быть действенным инструментом утверждения сакральных воззрений.
Возьмем среднестатистического гражданина РЮО. С положениями традиционных верований он сталкивается всего несколько раз в году. Это, прежде всего, как мы уже сказали, похороны и годичные поминальные мероприятия, где зачастую он бывает больше наблюдателем, чем участником отправления культа. Кроме того, один раз в год бывает его фамильный или общесельский религиозный праздник, да еще посещение Джеры-дзуар. В этом случае гражданин сам организует ритуал, и вынужден изучать и перенимать практический опыт. В это время он советуется со знатоками, чтобы провести ритуал в соответствии с традициями, непроизвольно проникаясь сакральным духом. Еще несколько раз в году наш среднестатистический гражданин в качестве приглашенного лица принимает участие в других фамильных празднествах-куывдах... Словом, всего в год наберется не более десяти-пятнадцати дней, когда человек находится в гуще традиционных верований. Во все остальное время он предоставлен сам себе. Тогда как авраамические религии стараются не упускать без внимания сознание своих адептов ни на один день. Это и телевидение, и религиозная литература, и еженедельные службы, и коммуникативное общение прихожан в рамках религиозных внехрамовых объединений.
Статус приверженцев традиционных верований мы получили от наших родителей. «Нæ фыдæлтæ афтæ кодтой!» (Наши предки так делали) – вот формула, позволяющая считать себя традиционалистом. Однако эта преемственность есть по форме, но никак не по содержанию. От наших родителей, воспитывавшихся в эпоху воинствующего атеизма, мы теоретических положений не унаследовали. Поэтому отправление культа происходит формально, без изучения и соблюдения глубинных постулатов и догм.
Интересно, что часть осетин одновременно причисляют себя к православию и традиционной вере. Во-первых, по укоренившейся в сознании осетин традиции, которая до сих пор не разделяет православие и традиционные верования; во-вторых, из-за схожести ряда обрядов и образов: крест, свечи, часто общие храмы, некоторые общие святые.
В традиционной вере, в действительности, не предусмотрены ни свечи, ни осенение крестом. Ни в одном историческом описании, сделанном русскими и иностранными путешественниками до XIX века включительно, нет описания этих символов христианства у осетин.
По большому счету в основе всех исканий в области возрождения традиционных верований лежит не только поиск божественной сути. Но и еще одного инструмента самоидентификации народа. Обособления в ареале традиционной религии для многих из нас значит и выделение своего национального «я» в среде окружающих народов. Хорошо это или плохо – другой вопрос.
Но вернемся к главной теме нашей статьи – дате празднования Джеоргуба. Полагать, что праздник должен приходиться исключительно на ноябрь – неверно.Ведь по старому стилю, по которому и определяли сроки праздников наши предки, ноябрь заканчивается только в середине декабря. Кстати, поэтому мы и Новый (старый) год отмечаем в ночь с 13 на 14 января. На этот день по старому стилю и приходился раньше 1 январь.
Считать обязательным, чтобы праздник Джеоргуба отмечался исключительно в последнюю неделю ноября, возможно, тоже неверно. В народной традиции никогда не было фиксированных дней, все определялось исчислением на основании отсчета недель. Поэтому у осетин все праздники «плавающие», кроме утвержденных православной традицией.
Расскажу, как отмечали празднование Джеоргуба в традиции моих предков. В воскресенье, называемое «Галæргæвдæн хуыцаубон» (в этом году это 22 ноября) резали быка. Этот день так и переводится «Воскресение, когда закалывают быка». Сакральная жертва обычно приобреталась либо на собранные вскладчину средства, либо от имени выборных жителей (фысымтæ). Вся неделя была праздничной, во время которой основу стола составляло мясо принесенного в жертву быка. Праздничная неделя заканчивалась в ночь с понедельника на вторник, (в этом году это 30 ноября). Именно тогда и праздновалась, так называемая «Ночь мужчин», когда приносилась еще одна жертва – козел темного окраса. За столом в отдельных семьях собирались исключительно мужчины селения или представители одной патронимии.
Конечно же, сегодня можно бесконечно спорить о сроках проведения праздника. Но главное все же не правильность отсчета. Культурная интеграция между двумя частями Осетии не абстрактная вещь. И необходима она, как это не покажется странным, и в сакральной сфере. Поэтому надо сделать так, чтобы наш народ, хотя бы в главных праздниках, руководствовался единым, скоординированным мнением.
