Заявление совета Офицерского собрания Комитета государственной безопасности РЮО в связи с публикациями в сети Интернет заявлений и обращений гражданки РЮО Козаевой С.Г.:
«27 апреля 2010 года в результате трагического происшествия ушел из жизни наш боевой товарищ - подполковник Гаглоев Тамаз Петрович. С мая 2005 года до момента своей смерти он являлся военнослужащим Пограничной службы Комитета государственной безопасности и за это время стал не только профессионалом своего дела, но и замечательным товарищем для многих из тех, кто служил с ним рядом.
Тогда, в 2010 году с болью в сердцах мы восприняли весть о его кончине и постарались сделать все возможное, чтобы доброе имя нашего товарища, сохранилось в памяти всех тех, кто знал и любил его. Боевые друзья и сослуживцы в те трагические дни оказали всю необходимую помощь родным Тамаза, чтобы утешить их горе и, по традициям осетинского народа, достойно похоронить его.
А осетинские традиции таковы, что ко гробу усопшего, не по праву, а, практически, по обязанности, приходят все, кому был дорог этот человек. Причем - это не только близкие, родственники и сослуживцы, но и соседи, однофамильцы, одноклассники и многие-многие другие. Не прийти и не попрощаться с усопшим близким человеком - это грех и оскорбление осетинской семье. Слава Богу - в день похорон Тамаза почтить его память пришли сотни людей. Много было сказано хорошего о нем как, о человеке, много слез было пролито в память о нем. Военнослужащие Комитета по установленной традиции собрали и передали родственникам Тамаза деньги.
Но ни в день его похорон, ни накануне, ни после них возле гроба и могилы Тамаза многочисленные свидетели этого трагического события так и не увидели его детей и той женщины, которая сегодня называет себя его «законной супругой»- Козаевой Светланы Георгиевны.
Брак Тамаза и Светланы был официально зарегистрирован в Цхинвале в апреле 1991 года, в нем родились два сына. Потом Светлана, амбициозная выпускница МГУ, в поисках лучшей жизни уехала сначала в Пятигорск, а затем растворилась в Москве. Тамаз в ее жизненные планы не входил. С 2003 года, передав практически все имущество прежней жене и сыновьям, он с нуля начал новую жизнь с женщиной, которая смогла утешить и залечить душевные раны, нанесенные той, с которой он мечтал прожить всю жизнь, воспитывая двух сыновей. Именно эта женщина, а не Светлана, стояла у гроба и провожала его в последний путь и называлась его подлинной, законной супругой. Таковы уж законы осетинского общества - штамп в паспорте – дело второстепенное, а в ряде случаев и совсем ненужное.
А что Светлана? До 2015 года она даже не вспоминала о своей супружеской связи. Сослуживцы вспоминают, как Тамаз переживал, когда Светлана препятствовала общению отца с сыновьями, всячески «настраивала» детей против него.
Впервые Светлана, как «законная супруга», обозначилась летом 2015 года. Прийдя на прием в Комитет государственной безопасности, она попросила оказать материальную помощь сыну Тамаза - тот поступил в колледж и ему, со слов Светланы, нечем было оплатить учебу. Решением Офицерского собрания из средств, формируемых за счет добровольных взносов военнослужащих, Светлане были перечислены 40 тыс. рублей, сын Тамаза приступил к учебе.
Тогда же, будучи на приеме у руководства КГБ, Светлана осторожно выяснила, при каких обстоятельствах погиб Тамаз. Узнав, что его смерть в КГБ квалифицировали как несчастный случай при исполнении служебных обязанностей, она попросила выдать ей соответствующую справку.
Вооружившись данным официальным документом и обладая способностями умело обращать законодательство в свою пользу, Светлана, в свойственной ей манере «кошмарить» всех и всё, что попадается под руку, переключила свою энергию на войну с КГБ. Как оказалось - «штамп в паспорте» для такой категории людей превратился в инструмент личной наживы.
Цель оправдывала средства - у Козаевой появилась возможность реально заработать на статусе «вдовы». А средства достижения цели были уже многократно ранее испробованы - мы прекрасно помним Светлану в роли «беспощадного» борца с коррупцией и кандидата в Президенты, когда она закидывала руководство России и Южной Осетии своими «разоблачительными» заявлениями.
В октябре 2015 года Светлана обратилась в КГБ с заявлением об оформлении ей пенсии по утере кормильца, как вдове военнослужащего. Ситуация, прямо скажем, парадоксальная - после смерти Тамаза прошло пять лет, а о Светлане, как о своей жене, Тамаз при жизни не вспоминал и вовсе. Да и Светлана, как «политик высокого уровня», не заостряла внимания на никчёмном эпизоде своей личной жизни, до момента, пока не узнала, что принят Закон об индексации пенсий военнослужащих РЮО, переехавших на постоянное место жительства в Россию.
Заявление об оформлении пенсии по утере кормильца у Светланы в КГБ приняли и рассмотрели. К сожалению, югоосетинское законодательство не предполагает одновременного получения двух пенсий, а Светлане в России на момент обращения в КГБ была уже начислена и выплачивалась пенсия по старости. Сотрудник пенсионного отдела, для формирования полного пакета документов, предложил ей оформить отказ от российской пенсии после чего Светлана исчезла.
Дальше - больше. В декабре Светлана пишет заявление уже Президенту Республики Тибилову Л.Х., в котором она требует выплатить, якобы, причитающееся ей, как супруге погибшего военнослужащего, пособие в размере 10 лет его денежного содержание (120 окладов) и страховую сумму в 25 окладов. И не важно, что в югоосетинском законодательстве для военнослужащих таких выплат не предусмотрено. Светлана считает, что раз она – «вдова», значит положено!
Вновь появившись на пороге КГБ в конце декабря, она подает заявление, а точнее сказать - ультиматум, о направлении КГБ РЮО документов с начисленной ей пенсией по потере кормильца в ФСБ России.
При этом она сопровождает свое обращение в КГБ громкими заявлениями в интернете к Президенту Южной Осетии и Директору ФСБ России о, якобы, произволе югоосетинского руководства КГБ. По версии Светланы Председатель КГБ Виктор Шаргаев «нарушает конституционные права граждан», «глумится над семьей погибшего сотрудника» и, в связи с этим, «не вправе находиться на занимаемой должности». В обращении к Директору ФСБ России Светлана пишет: «…никому не дозволено издеваться над светлой памятью погибшего Защитника Родины, тем более чиновнику Шаргаеву В.А., не имеющему никакого отношения к славной истории борьбы героических сынов Южной Осетии за родную землю».
Печально, что единственным мотивом Светланы Козаевой в данной ситуации является только ее непреодолимое стремление «отжать» для себя пожизненную пенсию, притворившись супругой, с которой Тамаз, якобы, прожил долгую и счастливую совместную жизнь.
В итоге, вместо того, чтобы собрать необходимые документы и получить право на пенсию, хоть и формальной, но жены, Светлана пошла по пути шантажа и угроз. При этом она публично оскорбила весь коллектив Комитета госбезопасности своим отношением к памяти нашего сослуживца и намерениями использовать его смерть для удовлетворения собственных, корыстных, интересов. Более того, когда у Светланы на горизонте замаячили перспективы быстрой наживы, присущие осетинской женщине понятия скромности и такта канули в небытие.
Так вот, неуважаемая Светлана Георгиевна – мы никому не позволим глумиться над светлой памятью нашего товарища и использовать его доброе имя нечистоплотными людишками в интересах личной наживы.
19 января 2016 года Совет офицерского собрания Комитета государственной безопасности обсудил действия Светланы Козаевой. Принимая во внимание то, что она имеет формальное право на получение пенсии, как вдова погибшего военнослужащего, тем не менее Совет осуждает методы, какими Козаева С.Г. добивается своих корыстных целей и расценивает её поступки, как беспринципные и подлые. Как товарищи и свидетели всех обстоятельств жизни нашего погибшего товарища Гаглоева Тамаза Петровича мы заявляем, что на протяжении последних двенадцати лет данная особа не являлась его супругой и никакого морального права претендовать на какую-либо государственную поддержку не имеет.
Принято на заседании Совета офицерского собрания Комитета государственной безопасности Республики Южная Осетия единогласно.
19 января 2016 года, г. Цхинвал».
