В мае отмечается 75-летний юбилей Победы советского народа в Великой Отечественной войне, в которую свою лепту внесли и осетины. Всего на полях сражений воевало более 21 тысячи представителей Осетии. Из них почти 12 тысяч пали на фронте, 7 тысяч - пропали без вести, и всего лишь чуть больше 3 тысяч человек вернулись с фронта. При этом 8 представителей Южной Осетии стали Героями ВОВ.
К сожалению, как подтверждают и архивные документы, на звание Героев было представлено еще больше осетин, но по разным причинам они не смогли их получить. Среди них и Лабаз Джиоев, командир партизанского отряда им. Чкалова, погибший за месяц до освобождения Вилейки (Республика Беларусь).
Историк Мурат Джиоев уже много лет занимается сбором информации о родственниках, которые принимали участие в Великой Отечественной. С каждым годом выясняются новые факты участия и вклада представителей фамилии Джиоевых - близких родственников Мурата Джиоева в историческую победу над грозным врагом.
А совсем недавно ученый получил ответ из Управления по увековечению памяти защитников Отечества и жертв войн Вооруженных Сил Республики Беларусь, в котором говорится: "Сообщаем, что в документах Белорусского штаба партизанского движения имеются сведения о том, что Джиоев Лабаз Захарович, 1914 года рождения, осетин, член ВКП(б), образование "нез. высш., военное полит, училище", в Красную Армию призван "в 1940 году Сталинирским РВК", числится с 9 октября 1942 года по 3 июня 1944 года партизаном отдельного отряда Ф.С. Шляхтунова, затем бригады им. Л.М. Доватора бывшей Вилейской области, занимал должности: политрука взвода, с февраля 1943 года комиссара 1-го отряда, с июля 1943 года командира отряда им. В.П. Чкалова. 3 июня 1944 года погиб в бою, место его захоронения записано: "д. Лески Куренецкий район".
Награжден: Орденом Красного Знамени (Указ Президиума Верховного Совета СССР от 15.08.1944 г.), медалью "Партизану Отечественной войны" первой степени (приказ начальника БШПД № 353/нот04.10.1945 г.).
О представлении ДЖИОЕВА Л.З. к званию Героя Советского Союза в документах архива указано в дневнике боевых действий бригады им. Л.М. Доватора за 04.06.1944 г. и в "Описи наградных листов на звание Героя Советского Союза, ордена и медали, направленных в Вилейский обком КП(б)Б" (документ не датирован). Ксерокопии выписок из указанных документов прилагаем. Других сведений не обнаружено. Возможно, документы на Джиоева Л.З., направленные в Вилейский обком КП(б)Б, находятся на хранении в Государственном архиве Минской области".
Немного из биографии
Лабаз Захарович был двоюродным братом отца Мурата Кузьмича. На фронте погибли еще восемь его двоюродных братьев. По словам Мурата Джиоева, после гибели Лабаз Джиоев был представлен командованием партизанских соединений к званию Героя Советского Союза. Но звания этого не получил, оставшись в памяти людей и документов именем в названии партизанского отряда.
"Родился Лабаз Джиоев в 1914 г. в селе Думастор Ахметского уезда, куда его отец Шакро (Захар) переехал на жительство из села Бузала Южной Осетии. Лабаз рано осиротел, отец его погиб на фронте Первой мировой войны, а мать умерла в 1924 году. Воспитывался мальчик у родственников. С 1929 года он жил в селе Ногир в семье дяди Пауле, где фактически стал пятым сыном у любящей матери Сидо. С 1929 по 1932 г. учился в Ногирской начальной школе, а в 1934 г. поступил в Тбилиси в педучилище, где получил специальность учителя начальных классов. В 1938 - 1940 гг. Лабаз учился на историческом факультете Сталинирского пединститута", - рассказал историк.
Он добавил, что в январе 1940 г., будучи еще студентом, Лабаз избран заведующим отделом учащейся молодежи и пионеров Юго-Осетинского обкома комсомола. В 1940 г. призван в Красную Армию.
"В июне-сентябре 1941 г. учился в Военно-политическом училище в Москве. С сентября 1941 г. был на фронте. Осенью 1942 г. направлен в распоряжение Белорусского штаба партизанского движения. Воевал в бригаде Шляхтунова в должности политрука взвода, комиссара отряда. С июля 1943 года по 3 июня 1944 г. был командиром партизанского отряда им. Чкалова бригады им. Доватора в Вилейской области Белоруссии. 3 июня 1944 г. в бою на дороге Куренец - Балаши против крупных сил фашистов Лабаз Джиоев погиб", - отметил Мурат Джиоев.
Слова очевидца!
Как нам сообщил Мурат Джиоев, в Беларуси, в частности, в тех местах, где пришлось Лабазу партизанничать, хорошо его помнят. Ему прислали статью Ирины Трубач, которая писала о Лабазе Джиоеве и нашла человека, который лично был знаком с югоосетинским героем и даже был очевидцем его гибели. Этим человеком является 95-летний ветеран Великой Отечественной войны Михаил Иванович Квяткевич, житель деревни Кузьмичи Любанского сельского Совета. Он рассказал много интересных историй Ирине Трубач о нашем земляке, которые она опубликовала в одной из статьей о Лабазе Джиоеве.
"Я год был в партизанском отряде Лабаза Джиоева. Это был хороший, справедливый человек, преданный Родине. Мы очень уважали его. Умный, рассудительный, он детально планировал операцию и никогда не посылал партизан на неоправданный риск. Заботился о своих людях. Я попал в отряд в 1943 году. До этого помогал партизанам, живя в деревне: добывал возможные сведения, переправлял медикаменты. Помню, как-то меня нашел отрядный НКВД Павленко и, дав письмо для куренецкого ветеринара, направил за медикаментами. Конечно, было страшно, ведь было ясно, что, если немецкие патрули найдут лекарства, то меня сразу повесят, но и отказать я не мог. Спрятал письмо за пазуху.
Поехал. Часовой на въезде в деревню проверил только телегу, переворошив шомполом. Я ему - "кух", корова, значит. Пропустил. На мою удачу, расквартированных у ветеринара немцев не оказалось дома. Я благополучно передал письмо, которое тот, прочитав, тотчас сжег. Ветеринар сложил мне довольно большую сумку препаратов, а в руки дал пузырек с порошком: покажи часовому на выезде, что, мол, взял лекарство для коровы. Говорю: "А что делать, если проверять телегу станет?".
- Не станет, - был ответ. - А если что, - коня стегани, может, убежишь.
- Так стрелять будет.
- Может, не попадет...
Так я и поехал. На моё счастье, досматривать телегу немец не стал…
Так я оказался в отряде имени Чкалова, которым командовал Джиоев. Отряд базировался в пуще за Котловцами, тогда её звали Русаковская. Со стороны Котловцев лес закрывало болото. Проложив бревна, по нему можно было пробираться пешком, что мы и делали. На лошадях же был проезд со стороны деревни Русачки. Там и сейчас должен оставаться знак базирования нашего отряда - было много землянок.
Нашей задачей был вывод из строя проходящих железнодорожных составов. Расстреливали из противотанковых ружей цистерны с горючим, таким образом взрывая весь состав. Или закладывали взрывчатку, зная наверняка, что вскоре здесь пройдет поезд. Когда наши войска придвинулись к белорусской границе, мы получили указание из Москвы разрушать железнодорожные полотна. Для чего нас щедро снабдили толом. Однажды, помню, мы одновременно подняли в воздух участок от Стражей до Княгинина… Лабаз Захарович никогда не рисковал людьми напрасно. А когда стало ясно, что в войне наступил перелом, что немцы отступают, стал осторожным вдвойне - жалел партизанские жизни. А вот свою не уберег.
Его последний бой был в начале июня 1944 года. Мы получили задание убрать колону гитлеровцев, которая будет перемещаться из Куренца в Балаши. Выбрали место, где дорогу с одной сторону обступал лес, а другой - чистое поле. За изгибом дороги поставили пулемёты, сами залегли в лесу, метров 20 от дороги, цепью, через два метра друг от друга. Рядом со мной как раз и был командир Джиоев. Перед операцией договорились: пропускаем колонну вперед к пулеметам, потом по сигналу ракеты начинаем стрелять - и быстро скрываемся в лесу, поскольку возможно прибытие подкрепления.
Так всё и было. Фашистов подпустили, когда они стали напротив цепи партизан, взметнулась ракета, и мы начали стрелять. Все происходило быстро - "минута часу". Тут Лабаз Захарович встал в полный рост: "Ура! В атаку! За мной!" - и первым, стреляя, бросился на дорогу. А с другой стороны дороги была канава, некоторые раненые немцы скатились туда. Оттуда и бросили гранату. Она разорвалась прямо у ног командира, он получил сильное ранение в живот - открытая рана, сильное кровотечение. Его подхватили четверо партизан, отнесли в лес и как-то перевязали подручными средствами. А мы пока завершали атаку. Никому из 42 фрицев уйти не удалось. И сразу же мы отошли в лес на Котловцы.
Сначала Джиоев был в сознании, стонал: "Спасите". Но мы и двух километров не проехали - командир был мёртв. Мы не отвозили его на базу в лес. В какой-то хате в Котловцах помыли, переодели тело командира. А хоронить повезли в Лески, на местное кладбище, где покоились наши погибшие товарищи.
На кладбище пришли не только партизаны, но и местные жители - все знали Джиоева, знали, что он не позволял своим партизанам грабить местных, наказывал за такие случаи. Мы, действительно, питались за счет населения, но никогда не отбирали последнего. Я не знаю таких случаев", - приводит Трубач воспоминания Михаила Квяткевича.
Он даже приглашает Мурата Джиоева в Белоруссию: "Пусть приезжает. Покажу ему, где был последний бой командира, и на место партизанской базы еще заведу. Хотя там все изменилось, а, кажется мне, еще найдем следы землянок", - сказал он. Да и сам историк был готов поехать и увидеть места боевых подвигов Лабаза, но, к сожалению, сегодняшняя ситуация в мире в свете пандемии внесла свои коррективы в планы Мурата Джиоева.
В Минске помнят…
Ирина Трубач писала о нашем земляке уже несколько раз, и каждый раз выясняется, что о югоосетинском герое-партизане в Белоруссии помнят и рассказывают будущим поколениям.
"Я помню это имя с детства. "Красавец-осетинец на белом коне", - так о нём нам, школьникам Стражевской школы, рассказывала партизанка Анна Семеновна Андреева, - вспоминает Ольга Колосова, старший научный сотрудник Вилейского краеведческого музея. - Она часто приезжала к нам в школу на "уроки памяти", водила в походы по местам партизанской славы. И всегда вспоминала о Лабазе Джиоеве. И не случайно, - ведь Григорки, Вороничи, Стражи - те места, где партизанил Джиоев. Когда в 1966 году в Григорках появился памятник погибшим в Великой Отечественной войне землякам, первым на мемориальной доске значилось имя Джиоева. Это было знаком уважения местных жителей партизану-осетину", - говорится в статье.
В книге "Память. Вилейский район" - летописи нашего района - сведения о Лабазе Джиоеве крайне скудны. Известно, что он был командиром партизанского отряда имени В.П. Чкалова в бригаде имени Л.М. Доватора. Отряд был образован в декабре 1942 г. из личного состава отряда Ф. Шляхтунова. В период с 31 января по 15 марта 1943 г. отряд был в бригаде им. К.Ворошилова. Затем 20 октября 1943 г. ему было присвоено имя В.Чкалова. А после смерти Джиоева 3 июня 1944 г. отряду дали имя командира. На день соединения с частями Советской Армии в отряде было 190 партизан.
В главе "Погибшие партизаны, подпольщики и мирные жители" находим: "Джиоев Лабаз Захарович, род. в 1914 г., погиб 3.6.1944 г., похоронен в д. Лески".
