Встреча нового года является важным и долгожданным праздником для большинства народов мира. И не важно, наступает он в январе, или в марте, как у иранских народов или же в сентябре, как в Азии. Приход нового дня воспринимают как праздник взрослые и дети, политики и простые работяги. Наступление очередного годового цикла отмечают и осетины, эта традиция в старину имела несколько иное содержание, чем в наше время. Поэтому мы предлагаем вам небольшой экскурс в прошлое.
Гори, гори ясно, чтобы не погасло!
В народной традиции в старину Новый год было принято отмечать в ночь с 13 на 14 января. Именно эта ночь (Ног Боны æхсæв) считалась самой главной в году, с ней увязывались многочисленные обряды и ритуалы. Прежде всего большое значение осетины придавали обновлению огня в домашнем очаге. Огонь, зажженный новыми бревнами (æндзарæнхъæдтæ), был в большом почете у осетин: он должен был гореть, не переставая в течение целого года, награждая семью благополучием и изобилием. Не было страшнее проклятия у осетин чем: «Дæ зынг бахуысса!» – «Чтоб огонь твой погас!»
Поэтому неудивительно, что для горца понятие Нового года было связано и с новым огнем. В старину его разводили в очаге, устроенном в самом жилище. Бревна вносились в помещение с большой торжественностью. Благоговение к ним соблюдалось и при их поджигании, которое входило в обязанности старшего из мужчин.
Осетины верили, что чем сильнее пламя, тем плодороднее будет год. Считалось дурным предзнаменованием, если обновленный огонь угасал, в особенности в эту новогоднюю ночь. Во избежание подобной неприятности нередки были случаи, когда старшие члены семьи не спали до утра, поддерживая неугасимое пламя.
В новогоднюю ночь молодежь разжигала костры и на улице, при этом одно селение старалось превзойти по высоте пламени другое. В ущелье Сба Дзауского района юноши и девушки сооружали высокую деревянную конструкцию с приставными лестницами. Пламя на такой верхотуре должно было быть видно издали – на зависть всей округе.
Наиболее торжественной и насыщенной ритуалами частью праздника были вечер и ночь на Новый год. По магическим соображениям еда на столе бывала обильной и разнообразной, и потому таким же, по мнению горцев, будет и наступающий год.
Значительное место в новогоднем празднике осетин занимали многочисленные ритуальные и обрядовые фигурные хлебцы. Самой важной ритуальной выпечкой был большой пирог, известный под названием ёртхурон. Он имел круглую форму с радиальными желобками-линиями и олицетворял свет солнца нового дня. Æртхурон выпекали с расчетом на всех членов семьи, чтобы каждый мог получить по кусочку пирога.
Понятно, что семьи раньше были значительными, достигали числа в несколько десятков, потому эта выпечка получалась больших размеров. Пирог обильно начиняли сыром, яйцами, говяжьим жиром.
В начинку пирога клали монету, хлебные зерна, кусочки внутренностей жертвенного животного, стебли соломы, сено, небольшой кусочек материи и т. д. В зависимости от того, кому, что достанется при дележе пирога, тем они будут богаты в наступающем году: монета означала удачу, счастье, деньги, кусочек материи – обновку, солома – обильные покосы, хлебные зерна – урожай хлебов и т. д.
К выпечке ёртхурон женщина относилась с особой тщательностью и ответственностью. Пока он готовился, хозяйка должна была хранить молчание. Осетины Цоно-Теделетской зоны Южной Осетии покровителями æртхурон считали «авд зæды» – семь ангелов, что является еще одним свидетельством сохранившегося пережитка скифо-сарматского культа семибожия осетин.
После того как пирог был готов, глава семьи три раза произносил молитву: ночью, рано утром, а затем во время утренней трапезы. При этом главным содержанием просьбы-молитвы, после испрашивания благодати для семьи, были – урожайный год и богатый приплод скота.
Утром вся семья собиралась за праздничным столом, где главным объектом был ритуальный пирог. После новой молитвы глава семьи приступал к очередным обрядовым действиям. Он поворачивал артхурон три раза в правую сторону (т. е. по направлению движения солнца) и делил его на равные части по числу членов семьи, в том числе и временно отсутствующих. Членом семьи считался также ребенок в утробе матери, поэтому беременная женщина удостаивалась двух кусков.
Сходные с осетинским æртхурон ритуальные хлеба существовали у многих других народов. Большой пирог – «басила», пекли в Новый год грузины-рачинцы и посвящали его духу-покровителю домашнего очага. В праздник «Новруз» (Новый год) большую ритуальную лепешку выпекали и ираноязычные таджики. Cчастливцу, которому доставалась монета из пирога, русские крестьяне поручали весенний сев.
Наряду с æртхурон выпекались и три других пирога, которые по сравнению с первым были настолько малы, что их прозвали «лæппынтæ» (букв. «детеныши»). Они изображали людей и животных.
Для Нового года – этого важнейшего календарного праздника характерно гадание. Осетинам, как и другим народам Кавказа, было известно гадание на лопатке жертвенного животного. Тщательно рассматривая кость на свет, опытный прорицатель, по замечаемым на ней жилам, потемнениям и линиям, «определял»: будет ли год урожайным или нет, какой будет погода – дождливой или засушливой, побьет ли урожай град и т. д.
В числе обязательных ритуалов было и взаимное посещение соседями. При этом важным считался приход в новогоднюю ночь в дом мужчины, имеющего репутацию счастливого человека, или как говорят у осетин – «человека с хорошей ногой». Хозяева замечают, кто был у них первым гостем и если в течение года случается удача или несчастье, приписывают то и другое его приходу.
Обычно человека с благодатью старались пригласить в каждый дом, поэтому посещения затягивались до рассвета. В каждом доме такому вестнику нового дня приходилось не только желать добра и счастья хозяевам, но и пробовать праздничную еду и напитки. И так в каждом доме, неудивительно, что для этого требовалась исключительная выносливость.
Ночь магии и колдовства
Новогодние празднества не ограничивались только одним днем и только застольем. Важное место здесь занимала и магия. Так, в преддверии новогодней ночи хозяин дома или старшая по возрасту женщина обходили все помещения. Над входными дверьми укреплялись колючки или вырезанные из дерева обереги – таким образом создавались препятствия для темных сил, особенно рьяно старавшихся приникнуть в жилище с наступлением темноты.
Важной считалась и следующая после наступления нового года ночь. У осетин она называлась – фыссæн æхсæв («ночь написания судьбы). С наступлением темноты девушки гадали о своей будущей судьбе, браке. Большая роль здесь отводилась вещим снам, которые провоцировались путем поедания пирожков с начинкой из соли цæхджын гуылтæ. Во сне девушке, обуреваемой жаждой снились соответствующие видения будущей жизни, естественно счастливой. Считалось, что, если девушка увидела во сне молодого человека, который подаст ей воды, он и будет ее суженым. Иногда такие видения действительно оказывались пророческими.
Но способностью увидеть судьбу посредством сна обладали не только девушки на выданье. Раз в год, обычно в новогоднюю ночь, отдельные жители села, наделенные даром перевоплощения, впадали в летаргический сон. Во сне они перемещались в определенную область потустороннего мира – Куырыс – откуда они должны были похищать зерновые злаки. При этом они должны были укорачиваться от стрел, которые в них посылали души усопших, охраняющих Куырыс. Считалось, что вместе с зерном посланцы мира живых забирали с собой и благодать, которая должна была обеспечить богатый урожай наступающего года.
Куырысдзау делились на опытных путешественников, уже не раз побывавших на волшебном лугу, и на неопытных, для которых путешествие за злаками происходило в первый раз. Посланцы, впервые оказавшиеся на волшебном лугу, бросались собирать яркие цветы и растения, в то время как ветераны путешествия сразу же занимались сбором хлебных злаков и отправлялись в обратный путь.
«Человек же, душе коего удалось счастливо доставить чудные семена, торжественно рассказывает односельчанам на Ныхасе подробности о том, как он их похитил, какие опасности вынес и, наконец, о том, что, по его милости, у них в ауле будет в предстоящее лето необыкновенный урожай», — описывает итог путешествия куырысдзау этнограф Б. Гатиев.
Если знахарки, гадалки, ясновидящие в основном выполняли заказ отдельного человека или семьи, то куырысдзау – всего общества. Это придавало им особый статус. Особое отношение у осетин к куырысдзау было связано и с их жертвенностью во имя общественного дела, ведь случаи их гибели отмечались неоднократно. Смерть посланца наступала тогда, когда во время виртуального путешествия его поражала стрела стражей волшебного луга, – очевидно самовнушение было столь велико, что ранение отражалось на человеке и в реальности.
Как видим, в старину Новый год воспринимался не только как возможность отдохнуть от праведных трудов, повеселиться, но и как время приобщения к таинственному зазеркалью.
