События в Грузии по-прежнему в центре внимания мировых СМИ. Оппозиция продолжает акцию протеста у здания парламента Грузии и требует отставки президента Саакашвили. Политики, эксперты и аналитики в самой Грузии говорят о моменте истины, переломном этапе в истории грузинской государственности, единении грузинского народа. Однако новейшая история Грузии последних 17 лет свидетельствует не о единении грузинского народа, переломном этапе в истории народа и государства, а об очередном обмане и оглупление народа.
Декларируемое грузинской оппозицией единение народа, это не что иное, как дежа-вю. Точно так же грузинский народ собирался на площади, когда изгонял партийное руководство в конце 80-х годов и воцарял Гамсахурдия. Затем народ подверг экзекуции сына великого литератора в начале 90-х и на коленях умолял Шеварднадзе вывести страну из хаоса. А в 2003 г. требование к Шеварднадзе было одно - уход в отставку, после чего народные массы вознесли на грузинский политический олимп Саакашвили.
И каждый раз политические пертурбации происходили под скандирование имен новых вождей. Сначала площадь Руставели содрогалась от криков «Зви-а-ди!» Затем народные массы громогласно ликовали - «Бу-ба!» В 2003 году феерическая смена власти сопровождалась возгласами - «Ми-ша!» А в эти дни разгоряченная толпа скандировала «Ба-дри! Ба-дри!»
Лидеры оппозиции, в их числе неугомонный Гога Хаиндрава, увивавшийся вокруг Саакашвили на ступенях парламента в 2003 году, возбуждая народные массы, не устают утверждать, что сила в мудрости. Однако, сколько нужно государственных переворотов, чтобы мудрость, которая сквозит в произведениях грузинских литераторов, стала достоянием народа? Именно эта оппозиция ввела в заблуждение грузинский народ, массово вырубающий виноградники и в корне меняющий уклад жизни, когда приводила к власти Саакашвили. Тот же Хаиндрава закутывался в оранжевые полотнища и рубища в 2003 году, а теперь обвязывается белыми тряпками.
Возможно, что грузинский народ действительно пытается обрести независимость. Народ пытается ощутить вкус независимости и суверенитета, который в его истории носил эпизодический характер. Ни византийцы, ни персы, ни арабы не позволяли грузинам заправлять Кавказом и играть первую скрипку в регионе, быть запевалой кавказской политики. В исторической памяти грузинского народа нет осознания независимости. И потому ждать скорейшей суверенизации грузинского народа не приходится. За утверждениями о подлинно народной власти, в лице оппозиции, скрываются банальные реваншистские настроения и попытка прийти к власти, которая обильно подпитывается финансовыми потоками доноров Грузии.
Что касается правовой оценки событий в Грузии, то очевидно, - изменения в государственном устройстве страны выходят за пределы понимания основ теории государства и права. Грузинское государство превратилось не в орган устранения социальных противоречий, а в режим по их конструированию. Общественная жизнь в Грузии перестала основываться на правовых началах, и погрузилась в хаос. Страна живет в перманентном выборном режиме, от выборов к выборам. Это многострадальное государство до сих пор не может определиться с формой государственного правления. А тот факт, что в Грузии сформировался народный режим, подтверждает и сама оппозиция.
В своих «Исторических задачах и стратегических приоритетах Грузии», о которых мы уже писали, Бадри Патаркацишвили говорит, «пора поставить точку на революционном этапе и говорить об эволюционном развитии страны». Возможно, бизнесмен сам планирует интронизоваться на грузинский престол, либо поддержит удобного и послушного фигуранта, с непременным исключением из практики очередных революций. Однако когда изгоняли Шеварднадзе, в чем немалая роль принадлежит самому Патаркацишвили, он не утверждал, что на революционном этапе пора поставить точку.
Удобно настаивать на продолжении революций, когда ты не у власти и неплохо требовать прекращения революционных опытов после прихода к власти. Однако вряд ли после возможного выдворения Саакашвили и воцарения нового лидера, это послужит стабилизирующим фактором. В любой стране есть противники существующего режима, и у последующей оппозиции, либо реваншистов, будут все правовые основания требовать смены власти. Прецедент-то создан. И не один… Ведь если определенные политические силы путем восстаний имеют право менять власть, то почему бы не воспользоваться этим неписаным правом другим политическим силам? У этого правового новшества есть все основания быть узаконенным в Конституции Грузии.
Таким образом, конституционное право граждан, партий, объединений и блоков на власть, что в цивилизованных странах осуществляется через избирательное законодательство, в Грузии выродилось и осуществляется охлократическими («охлос» - греч. «толпа») способами. И стало визитной карточкой Грузии.
Немалую роль играет то, в каких условиях образовывается государство, какой фундамент закладывается. Если государство основано на человеконенавистнических принципах, фашистской идеологии, врожденного презрения к малочисленным народам, их подавлении, такое государство обречено, и рано или поздно оно развалится. Государство с таким набором устоев никогда не было и не может быть сильно единством населяющих его народов. Примеры этого - Югославия; Индонезия, от которой отделился Восточный Тимор; Эфиопия, потерявшая Эритрею. На грани развала Испания, Бельгия, Ирак. Это в полной мере относится к Грузии, величие которой создавали армяне, азербайджанцы, осетины, абхазы, русские. Стоило Грузии отойти от общечеловеческих ценностей и провозгласить мононациональный принцип строительства государственности - крах и развал государственных устоев, потеря политического суверенитета и экономической независимости не заставили себя ждать. И если Русь начиналась с косы и плуга, как в стихах мастера поэзии Эдуарда Асадова, то Грузия начиналась с ударов в спину абхазам и осетинам. И оттого она недолговечна.
Оппозиция требует изменения формы государственного правления с президентского на парламентскую республику. Таким образом, Грузия нежданно-негаданно возвращается в Советский Союз. Ведь по советской конституции 1978 года высшим органом государственной власти в ГССР был Верховный Совет Грузинской ССР, то есть парламент. Грузия возвращается к тому, с чего начинала. Но еще раньше предложений о парламентской республики звучали требования о введении в Грузии конституционной монархии. Страна окончательно запуталась в поисках приемлемой формы государственного правления.
Но парламентская республика - не панацея от всех бед. Где гарантия, что парламентское большинство не будет обслуживать интересы США и претендентов на роль хозяев на Кавказе? Где гарантия, что парламентская республика устранит все внутриполитические проблемы? Ведь в начале 90-х годов весь грузинский народ с воодушевлением требовал президентской формы правления, ополчившись против партийного руководства республики, то есть Верховного Совета ГССР, по сути парламента, реанимации которого требует и сейчас. Одним словом, кто профинансирует новую грузинскую оппозицию, тот и будет новым хозяином Грузии. Значение имеет не громкая вывеска формы государственного правления, а приход к власти чуждых корысти политических сил.
Что же касается утверждений представителей оппозиции Хиндрава, Тортладзе, что Саакашвили невменяем, неадекватен, и вовсе шизофреник, то они забывают, что за президента Саакашвили проголосовало абсолютное большинство избирателей Грузии - 95%. И под влиянием демагогии и патриотической фразеологии представителей нынешней обуреваемой оппозиции.
«Южная Осетия», 7 ноября 2007 г., №98.
