Последнее интервью Артиста
Более сорока лет Давид Габараев, верно служил своему народу, и зритель платил ему взаимной искренней любовью и признательностью. Не у одного поколения зрителей представления о театре связаны именно с этим актером. «Ирон тырыса» – так называл его коллега, Вильгельм Хассиев. «Народное достояние» – так называли Давида Петровича коллеги.
Он ушел из жизни, спустя два с половиной года после того, как не стало его второго дома, его любимого театра, старенькое здание которого сгорело за ночь. Можно сказать, что тот пожар обжег ему душу, и два с половиной года мышечная память упорно заставляла его приходить к театру, отгороженному теперь от зрителя деревянным забором, за которым остались ступени в другой мир – мир его настоящей жизни. Оставшись вне сцены, даже не за кулисами, а просто на улице, Актеру пришлось, наконец, подумать: «Как я жил, чего достиг и верный ли выбрал путь»?
Встретившись с Давидом Габараевым по заданию редакции для обычного интервью с известным человеком, корреспондент «Республики», Алла Пухаева, не могла и предположить, что станет последней журналисткой, задавшей любимому актеру театра им. Коста Хетагурова главный вопрос жизни любого человека, независимо от профессии и возраста: «Счастливый ли Вы человек»? В своем последнем интервью, незадолго до смерти, Давид Петрович сказал: «Я счастлив».
– Давид Петрович, Вы всегда подозревали, что у Вас есть актерский талант?
– Я мало задумывался о своих способностях, время было тяжелое – послевоенное, больше приходилось думать о хлебе, чем о зрелищах. Но однажды к нам в село приехала актерская труппа со спектаклем по пьесе Шавлохова «Усгур Гаци». Мне было лет пятнадцать. Я пришел в совершенный восторг от того, что совершалось у меня на глазах. Главного героя в спектакле играл Губиев, который так хорош был на сцене, что это, с одной стороны, лишило меня надежды, а с другой – заставило задуматься о своих собственных способностях. Мне захотелось также выглядеть на сцене, также двигаться и говорить.
– И тогда Вы решили стать актером и переехали в город?
– Если бы все было так легко! Прошло много времени, актеры больше не приезжали, я начал забывать о своей мечте. Однажды мне приснился сон, который и стал решающим в моей судьбе. Это был вещий сон, я столько раз его рассказывал, что помню до мельчайших деталей по сегодняшний день. Вижу я во сне, словно стою на вокзале и жду свой поезд. Я устал, присел отдохнуть и не заметил, как уснул. Сквозь сон чувствую, что кто-то меня будит, открываю глаза, а там… о, Господи, сам Сталин в своей военной форме и спрашивает:
- Ты чего тут сидишь?
- Да вот поезд жду?
- Так твой поезд уже отходит!
Я оглянулся. Да, действительно мой поезд только что отъехал, благо хода еще не набрал, тогда товарищ Сталин схватил меня в охапку и подсадил в последний вагон. Вот так я и поехал.
Через некоторое время прояснилось, к чему был тот сон. В то время из Южной Осетии отправляли абитуриентов в московский театральный институт. Сама понимаешь, крутых родственников у меня не было и шансов на такое везение соответственно были равны нулю. Естественно, моя фамилия не вошла в список счастливчиков. Но мысль о сцене уже не отпускала меня. Тогда я решил поехать поступать в Тбилиси. Проблем с языком не было – среднюю школу я закончил на грузинском языке (в то время это было, чуть ли не обязаловкой). Поступал, конечно, на актерский факультет. Когда я сдал экзамен по мастерству, один из экзаменаторов громко похвалил меня: «Молодец, Габараев», а остальным сказал полушепотом: «Пусть хоть один осетин учится в нашем институте».
Габараев Давид Петрович родился30 декабря 1933 года в с. Кватетри Знаурского района. Окончив школу, он в 1956 году поступил в Тбилисский театральный институт им. Ш. Руставели, который окончил с отличием в 1961году. После окончания театрального института поступил в Юго-Осетинский Госдрамтеатр им. Коста Хетагурова на должность актера, где успешно работал более сорока лет.
– Вам не предлагали работать в грузинском театре?
– Нет, я готовил себя к работе в нашем театре, все об этом знали, поэтому этот вопрос даже не возникал. И я не жалею, что стал цхинвальским актером, для тогдашнего Цхинвала театр имел особое значение. Работал с удовольствием. Я всю жизнь играл отрицательных героев, но все эти персонажи были комедийные. С первого взгляда может показаться, что легко быть комиком, но я-то помню, как сильно уставал, как долго приходилось репетировать каждый жест, интонацию. Но усталость вмиг улетучивалась, когда я чувствовал, что моя игра нравится зрителю.
Как-то раз в Грузии был фестиваль, на который пригласили и наш театр. Главным режиссером в то время у нас был грузин, к сожалению, не припомню его фамилию. Я играл главного героя в пьесе «Шахматы». Не знаю, как сейчас, но в то время половина Тбилиси были осетины, так что зал был набит битком. И вот подходит ко мне наш режиссер и говорит: «Выложись по полной, не подведи. Меня же к вам в Цхинвал отправили, как в ссылку, так что мы должны показать им, что такое Цхинвал! Я на тебя очень надеюсь». А в первых рядах сидели члены руководства Грузии. Начался спектакль, я старался на пределе своих способностей и, наверное, получалось неплохо, публика так и покатывалась со смеху, а представители руководства сидели хмурые и сердитые. Видимо мой успех был для них как кость в горле. После спектакля нам организовали маленькое застолье, где нас хвалили, а меня каждый хотел похлопать по плечу. Тогда режиссер грузинского театра не выдержал: «А чего там сложного, это же простая комедия, конечно же, все смеялись»! А наш режиссер незаметно наступал мне на ногу и подмигивал.
– Вы всегда играли главные роли, какие из них Вам особо дороги?
– Право не знаю, что и сказать, они все важны для меня, но перечислю некоторые: Шавлохова «Усгур Гаци» (та самая роль!), «Фыдфынта» – Ивана Гучмазова, грузинская пьеса – «Мардты чындзахсав», всех пьес и ролей не вспомнишь.
Актер сыграл множество ролей в различных жанрах. Но наиболее ярко и самобытно его талант проявился в жанре комедии. Свою сценическую жизнь Габараев начал с участия в водевиле «Муж моей жены» Г.Хетагурова, исполнив в нем роль Кариуа. Дальнейшее освоение особенностей водевильного жанра было продолжено актером в музыкальной комедии «Сперва скончались, потом повенчались» грузинских драматургов Г. Таборидзе и Т. Кахгатишвили. В этом спектакле Габараев играет роль старика Осеппа. Роль Сганареля в классической комедии «Лекарь по неволе» Мольера – одна из самых интересных в творчестве Габараева. Человек из народа, играющий, создающий смешное, выделывающий самые невероятные вещи и дурачащий богатых буржуа, Сганарель Габараева был олицетворением вечно живого народного, комедийного типа, понятного зрителям всех времен и народов. Вершиной его творчества стал гротескный образ Хамицо, с удивительным мастерством созданный Давидом Петровичем в спектакле «Шахматы» В. Ванеева.
– Осетинский зритель наблюдал Вас не только на сцене, но и в кино, как Вы начали сниматься?
– Меня пригласили во Владикавказ. Я поехал туда работать. В целом я сыграл в 16 фильмах, и ни в одном мой герой не остался жив. Я даже пытался протестовать: «Сколько можно умирать, хотя бы раз оставьте меня в живых»! Но, в советском фильме отрицательному герою - бандиту или вору - по сценарию полагалось быть убитым.
Давид Габараев – единственный актер Юго-Осетинского театра, который снимается в кино. В кино Габараев пришел в 1971 году, уже имея за плечами десятилетний опыт работы в театре. Первую свою роль, абрека Царая, он сыграл в фильме Санишвили «Чермен». Наиболее известные его работы в кино – атаман абреков Азамат в фильме «По следам Карабаира», «Кольцо старого шейха», Шерхан в фильме «Курьер на восток» и др. Образы, созданные Габараевым в театре звучат через маску «худаг лага» – человека смешащего. Образы, созданные им в кино – через маску «злодея».
– А где Вам легче было работать на сцене или в кино?
– Конечно, в кино легче работать. На сцене все намного сложнее, там не переснимешь повторный дубль. И если честно, на мой взгляд, я был создан именно для сцены, кино – было не мое.
– Вы один из самых любимых и известных актеров Южной Осетии, Вам не приходилось встречаться с завистью коллег?
– Да вроде нет, а может, и не замечал. Хотя, чего мне завидовать, я просто всегда старался хорошо выполнять свою работу. Над каждым образом много трудился. Мой успех – результат упорного и тяжелого труда.
– Каким должен быть хороший актер?
– Настоящий актер должен быть требовательным к себе и целеустремленным. Но это правда, что одним упорством и трудом успеха не добьешься. Все-таки у актера должен быть талант, природные данные. Искусственно себе ничего не привьешь. Я – актер комического жанра. Меня и в жизни так воспринимают. Бывает, сидим мы за столом с друзьями, и когда я начинаю говорить что-то, пусть даже несмешное, все так и покатываются со смеху. В трагедии бы я не сыграл, мне бы не пошел образ трагического героя. Когда я выходил на сцену, все уже начинали смеяться, независимо от жанра пьесы.
– Тяжела актерская жизнь, хватает ли времени на семью?
– В этом смысле мне повезло. Родители меня всегда всячески поддерживали, и жена меня понимала. Я всегда поступал, как считал нужным, и в семье никогда не было с этим проблем, моя супруга всегда с пониманием относилась к моей профессии. Моей работе никогда ничего не мешало, я всегда работал с удовольствием.
– Чего на Ваш взгляд не хватает современному югоосетинскому театру, в профессиональном смысле?
– Ну, прежде всего здания конечно. Сейчас мы не работаем. Приходим каждый день в гостиницу, там нам выделили три комнаты: для директора, режиссера и для нас, актеров. Ну, как можно работать в таких условиях? Нам лишь платят зарплату для того, чтобы актеры не разбежались, нет артистов – нет и театра. После того как сгорел театр, у молодых актеров нет возможности проявить себя. Хотя они и мечтают стать такими известными и любимыми как Давид Петрович (смеется).
– Вы сыграли больше 200 ролей, наверняка с кем-то из режиссеров Вам было легче работать, или с тем или иным партнером?
– Самым интересным режиссером для меня были Владимир Каиров и Гриша Кабисов; из актеров приятно было работать с Ростиком Джабиевым, Алиханом Тедеевым, Людой Галавновой, Вильгельмом Хассиевым. Я всегда старался равняться на них, соответствовать их уровню. Очень сильные актрисы были Нина Чочиева и Нина Джабиева.
– Вы и сами пишете пьесы, о чем они? Их будут ставить на сцене?
– Пьеса «Фæсмон» – о разводах. Я всегда был против развала семьи и выразил это в своем произведении.
В пьесе описана история семьи, где муж и жена развелись. Но весь трагизм заключается в том, что их сын и дочь, которые были разлучены в детстве, чуть не сошлись когда выросли, но, к счастью, вовремя узнали, что они – брат и сестра.
За большие заслуги в области театрального искусства Давид Габараев был удостоен званий «Заслуженный артист ГССР» в 1972 году, Лауреат премии им. К. Хетагурова в 1982 году, «Народный артист СО АССР» в 1998 году, «Народный артист РЮО» в 2003 году, а также был награжден государственными медалями.
– Говорят, у творческого человека должна быть муза?
– Муза во мне самом. Муза сидит в каждом человеке, но дело в том, насколько она сильна.
– Как Вы считаете, нужно ли ставить на нашей сцене спектакли, отражающие сегодняшнюю действительность, я имею в виду грузино-осетинский конфликт?
– Я думаю это необходимо. У нас ведь есть спектакли на историческую тему, а наша борьба за независимость не менее героическая, хотя, конечно, масштабы не те. Произошедшие и все еще происходящие события, геноцид, обязательно должен быть отражены. Это ведь народная память.
– Про Вас можно сказать, что Вы счастливый человек?
– С полным основанием. Я всегда жил как хотел, в дружбе с окружающими меня людьми, никогда ни в чем не нуждался. Я занимаюсь любимым делом, снялся более чем в двухсот спектаклях и в 16 кинофильмах, и гонорара всегда хватало на безбедную жизнь. Правда, много средств потерял при девальвации, на пять машин бы хватило (вздыхает). Сейчас я получаю и пенсию, и зарплату, так что на жизнь хватает.
– А Ваши дети не хотели пойти по Вашим стопам?
– Сын Аслан живет и работает во Владикавказе, он танцор конного ансамбля, и пока еще не женат. Дочь Наида живет в Москве, занимается своими магазинами, и еще она воспитывает сына и дочь. Они всегда гордились своим отцом, а я – моими детьми.
– Традиционный вопрос: если бы у Вас была возможность заново прожить свою жизнь, чтобы Вы в ней изменили?
– Отвечу видимо тоже традиционно, но искренне. Ничего. Я бы все равно стал актером, ведь это мое призвание.
