Имя Эдуарда Габараева до недавнего времени было мало знакомо широкой общественности республики. О боевом офицере, начальнике артиллерии Министерства обороны РЮО, более известного в народе по его позывному «Песок», кавалере ордена «Уацамонга», как о молодом политике заговорили в процессе предвыборной президентской кампании. Его выступления на чистом осетинском языке в ходе предвыборных дебатов выгодно отличали его от многих других соперников по предвыборной гонке, зачастую даже не располагавших возможностью свободно излагать мысли на родном языке. Неслучайно и в предвыборной программе кандидата Э. Габараева особое место было отведено вопросам развития языка, культуры, возрождения традиций и обычаев. Выборы закончились, а поднимаемые вопросы, которые уже давно считаются в нашем обществе актуальными, вновь остались «невостребованными». Однако их решение, по мнению Эдуарда Габараева, уже, образно говоря, «перезрело», их нужно решать сегодня, здесь и сейчас, причем каждый день, а не только в период предвыборных кампаний.
Наш разговор о проблемах языка, культуры, вообще наличия нашего национального стержня, возможно, получился излишне эмоциональным, но это была искренняя боль, отражающая наше сегодняшнее положение, реалистичный взгляд, который некоторые воспримут как националистический, хотя, по сути, он просто национальный, отражающий искреннюю любовь к Родине.
– Все мы, безусловно, являемся патриотами своего Отечества, своего государства. С задачей по отстаиванию права на существование нашего государства, противостоянию попыткам уничтожения нации, которые продолжались без малого 20 лет, наш народ справился. Мы выстояли, сохранили Южную Осетию ценой больших потерь и 26 августа 2008 года добились своей цели. Но, как выяснилось, оказались совершенно не готовы к мирной жизни, к созиданию. Прошедшие с того переломного момента три года ясно показали, что нация оказалась в растерянности — она растеряла ориентиры, ведущие к развитию и процветанию. Можно сказать, значительно притупились чувства патриотизма, национального достоинства и самосознания. Невероятно сплоченная нация за последние пару лет оказалась не только разобщенной, но и под угрозой серьезнейшего раскола. И причиной этого является отсутствие национальной идеологии, единой национальной идеи. Мы никак не можем определить для себя, к чему нам стремиться дальше, какие приоритеты вывести на первый план. Между тем, своей бездеятельностью мы невольно пришли к ситуации, когда обесцениваются духовные ценности нашего народа, главными из которых являются наш родной язык и культура. Элементарный пример: в сегодняшней ситуации, когда родной язык заметно утратил свои позиции и этот процесс все еще продолжается, неизбежно ведя к полному вымиранию осетинского языка, мы умудрились проголосовать на недавнем всенародном референдуме за улучшение позиций русского языка в Южной Осетии, приняв его вторым государственным. Кому и что мы этим доказываем? «Это благодарность России», — приходится слышать. Благодарность — это, конечно, хорошо, но не за счет того, чтобы свести на нет собственные ценности. Говорить о свершившемся факте — принятии второго государственного языка — сегодня уже нет смысла, хотя я уверен, данная тема в будущем еще не раз станет поводом для серьезных дискуссий и весь этот «спектакль» с референдумом по прошествии времени будет признан ошибкой. Сейчас же для нас главное — бросить все здоровые силы общества на борьбу за упрочение позиций родного языка и его развитие.
– На кого следует возлагать ответственность за решение этого вопроса: на власть, интеллигенцию или все же на само общество? В любом случае, наверное, должен быть круг людей, ответственных за реализацию шагов, предпринимаемых в поддержку родного языка…
– Я не знаю, какую позицию в этом вопросе займет новая власть Республики, но большие надежды в данном случае возлагать на руководящие структуры, на мой взгляд, все же не стоит. Развивать язык лишь посредством всяких указов и распоряжений по определению невозможно. Какие бы меры ни были красиво расписаны на бумаге, в большинстве своем, они, как правило, остаются без практической реализации. Поэтому подобные вопросы должна в первую очередь ставить все же не столько власть, сколько интеллигенция, именно тогда в подобных постановлениях будет душа, недостающее на сегодня живое национальное зерно, и распоряжения обретут свою реальную наполняемость. Однако масса вопросов в данной ситуации возникает именно по поводу деятельности, точнее, бездеятельности нашей интеллигенции. И вот здесь у нас серьезные проблемы. Со всей ответственностью могу сказать, что с определенного времени осетинская интеллигенция — и это не одно десятилетие, а уже более полувека — своего мнения фактически не имеет. Не случайно многие, порой и на страницах газет, искренне задаются вопросом — а есть ли она у нас вообще, и можно ли называть нынешнюю творческую прослойку славным именем интеллигенция? Ведь у нас до сих пор «царствует» не национальная, а так называемая «советская» интеллигенция, которая во всех своих шагах привыкла действовать с оглядкой на власть, бирæтæ сæ аууонæй дæр тæрсынц. Не хочу никого обидеть, но наша сегодняшняя интеллигенция, за исключением единиц, в большинстве своем невероятно далека и от существующих реалий, и, главное, от народа. Лично у меня нет доверия к людям, которые позволяют себе говорить: «Уырыс нын куыд дзурынц, афтæ хъуамæ кæнæм». Уый рæдийыны фæндаг у. Нæ фыдæлтæ дæр Уæрæсеимæ дыууæ сæдæ азæй фылдæр фæцардысты, фæлæ Ирыстоны ном, ирон лæджы кад кодтой бæрзонддæр, кодтой сæхи ныхас, æмæ æфтæмæй пайда хастой куыд Уæрæсе, æфтæ Ирыстонæн дæр. Кæй зæгъын æй хъæуы, цагъды дæр кодтам, нæ фыдæлты зæххытæ дæр чысылæй-чысылдæр кодтой, фæлæ Ирыстон ныры онг дæр уый тыххæй ис, æмæ æнусты дæргъы нæ ныхас дзыртам фидарæй, бирæ хатт-иу хæцгæ дæр скодтам, фæлæ Ирыстон бахъахъхъæдтам, нæ кад дæр бæрзонд уымæн уыд. А что сейчас? Практически каждый думает не глобально, не национально, а только о своем сегодняшнем дне. Интересно, как в данных условиях некоторые наши представители интеллигенции собираются развивать свой язык, свою культуру? Тоже из Кремля нам должны указать? Алкæцы фарсты уырысы аххосджын кæнын раст нæу, — нæхæдæг нæ бæззæм. Сегодня многие упрекают молодое поколение в том, что оно дистанциировалось от наследия предков, от родного языка, культуры, истории... Неудивительно: ведь подрастающему поколению и молодежи фактически не с кого брать пример. Безмерно уважаю людей, которые внесли хоть какой-то вклад в развитие национального языка и культуры, кстати, в этом аспекте ваше издание выгодно отличается от остальных. Однако подобные наши представители сегодня находятся фактически в тени, а наша интеллигенция в основе своей самоустранилась от происходящего, никак не проявляя свою патриотическую позицию. Периодически мы слышим предложения о принятии соответствующих мер, но это редко дает реальные результаты, оставаясь не более чем простым сотрясанием воздуха. О чем мы можем говорить, если уже который год поднимается вопрос о значительном увеличении количества часов по родному языку в школах, а в реальности организовать это не в силах? Я считаю, что все мы, а в особенности представители интеллигенции, должны более принципиально подходить к решению подобных вопросов. Да, сегодня мы в силу различных обстоятельств не можем открыть осетинские школы, но что мешает нам в наших национальных школах, а таковыми их считают за пределами Южной Осетии, увеличить количество часов по тем предметам, которые мы полагаем приоритетными? Борьба нашего народа в конце прошлого века началась не за территорию, выселять нас отсюда никто не собирался, нам просто хотели навязать грузинский язык. Тогда мы посчитали это унижением всей нации, воспротивились этому и в итоге получили кровопролитие, продолжавшееся 20 лет. Сегодня же мы добровольно отказываемся от осетинского языка в пользу русского, и вся наша трагедия, весь путь нашего народа в течение 1988—2008 гг. попросту теряют смысл. Для меня как осетина нет, по сути, существенной разницы в том, изучать нам русский язык или грузинский, если исчезнет мой родной язык. А все, к великому сожалению, идет именно к этому. Ведь никто в Южной Осетии не ставит под сомнение значение русского языка. Абсолютно ни один человек. Зато под сомнение сейчас серьезно поставлен язык осетинский. И его будущее, а значит и будущее всего народа, вновь оказалось под большим вопросом. Мы сами, во многом не осознавая, устраиваем себе тихий, ползучий геноцид!.. И все эти мои воззвания направлены, как многие в нынешней политической ситуации могут решить, не против России, не против Москвы, а за Осетию, за нашу национальную идентичность. И эти два понятия никому не стоит путать, ибо сегодня многие, говоря об Осетии, о нашем национальном языке, искренне боятся, что их голос будет воспринят как антироссийский. Отнюдь. Национальная Осетия может существовать только при наличии сильной, мощной России. Но не в ущерб. Æмæ уый та нæхицæй аразгæ у.
– Вам принадлежит идея введения новшества в Министерстве обороны. В артиллерийском полку, которым Вы командуете, все команды во время построений, парадов и т. д. отдаются на осетинском языке. Насколько удачно это нововведение «прижилось» на практике?
– Эта идея возникла у меня давно, но реально претворить ее в жизнь нам удалось чуть больше года назад. Впервые команды на осетинском языке прозвучали на военном параде, посвященном 20-летию образования РЮО. Этому предшествовала серьезная работа, которую мы провели. Нам очень помог профессор, корифей осетинского языкознания Николай Ясонович Габараев, который откликнулся на нашу инициативу и перевел на осетинский язык воинские уставы, команды и т. д., которыми мы пользуемся в нашей службе. Разумеется, иметь на руках готовые переводы — это еще полдела, в первое время все эти новшества на практике были непривычны, а оттого бывали определенные трудности. Но мы, без ложной скромности, успешно справились и продолжаем совершенствоваться. Кстати, всевозможные рапорты, заявления и т. д. в нашем полку тоже пишутся исключительно на осетинском языке. К сожалению, наше новшество пока не поддержали другие подразделения, а без этого весь устав на осетинский переводить невозможно. Но будем надеяться, что в будущем нашу инициативу поддержат и другие. А пока радует даже одно то, что спустя столетия военные команды вновь стали звучать на языке наших славных предков, у которых весь мир, по сути, учился военному искусству.
– Помимо военной службы Вы также возглавляете общественную организацию «Зиу». Какие задачи стоят перед этой организацией?
– Разумеется, мы хотим охватить большой объем работы, но пока наша деятельность только набирает обороты. Мы организовали ряд акций по наведению порядка и уборке территорий, прилегающих к святым местам Осетии. К примеру, только с территории, прилегающей к Джеры дзуар, мы вывезли 22 грузовика мусора. В дальнейшем хотим как-то облагородить эту территорию, навести порядок не только вокруг Джеры дзуар, но и вокруг ряда других святых мест. Мы также помогаем сельским жителям, когда у них возникают проблемы с дорогой, некоторым помогли заготовить дрова на зиму и т. д. Пока мы только вступаем в активную фазу своей деятельности, нас всего 120 человек, но надеюсь, организация будет расширяться по мере активизации своей работы. Вообще, наш народ должен, наконец, научиться работать. Нельзя жить с постоянной оглядкой на помощь извне. Научиться себя уважать, чтобы в нас видели не «бедных родственников», а равноправных партнеров. Многие из нас сегодня заняли позицию иждивенцев, постоянное, по сути, уже вошедшее в привычку ожидание помощи губит нас. «Не дай Бог, Россия в одночасье перекроет нам финансирование», — часто можно услышать от далеко не глупых людей. На сегодня, когда мы абсолютно несамодостаточны, это, мягко говоря, чревато. Но порой хочется, как бы это странно ни прозвучало, чтобы так и произошло. Может, тогда мы, наконец, вспомним и заново научимся работать. В таком унизительном положении, я считаю, нация с великим прошлым и богатым духовным наследием быть не должна. И дай Бог нам ума и сил это положение вещей изменить...
Газета «Республика»
