Все стороны, принимающие участие во встречах в Женеве в той или иной мере, периодически говорят о невысокой эффективности этого форума. Ряд аналитиков считает Женевские дискуссии неплохой площадкой для Южной Осетии и Абхазии, но большинство все же полагает, и, судя по всему, справедливо, что Женевские дискуссии существуют просто ради дискуссий.
Действительно, в последнее время за событиями внутриполитической жизни как-то остались в забытье дела Женевских дискуссий. А ведь они считаются единственной международной площадкой, где представлены Южная Осетия и Абхазия. Несомненно, с уходом с поста руководителя делегации Бориса Чочиева женевская команда потеряла. В отношении же нынешнего главы Мурата Джиоева даже рука не поднимается написать критические замечания. Очень уж он положительный и невзыскательный. Тем не менее, Женевские дискуссии, как и прежде, вызывают сомнения в своей обязательности и эффективности. Вне зависимости от персоналий участников.
Проведение встреч в горной Швейцарии давно уже напоминает добрый и ру-тинный ритуал. Все те же заявления и предшествующие им надежды. Однако как Грузия отказывалась, скажем, от подписания договоренностей о неприменении силы, так она и отказывается по прошествии четырех лет. Как не было природного газа в поселке Ленингор, так его нет и поныне. Ну и далее по списку...
Да, достижения в освобождении осетинских и грузинских заключенных – несомненный плюс. Но для этого, думается, не надо каждый раз ехать в Женеву. С этой задачей вполне можно справляться в рамках т.н. Эргнетских встреч. Тем более, что именно там и решаются технические вопросы взаимного освобождения заключенных. Однако Женевские встречи продолжаются, обещая в скором времени догнать по своей периодичности (нумерации) известный аналог постконфликтного урегулирования в рамках Смешанной Контрольной Комиссии (СКК).
Как ни странно, но необходимо заметить, что Женевские встречи важны, прежде всего, для официального Тбилиси. Этот формат показывает, что вопрос статуса Абхазии и Южной Осетии для Грузии и ее западных партнеров по-прежнему не определен. А сами дискуссии, по мнению Тбилиси, это всего-навсего обсуждение проблем между сторонами конфликта, а не между независимыми странами. Поэтому они и держатся за них, порой специально выискивая предлоги их продолжения и театрально обсуждая об их необходимости, порой при этом так же театрально их срывая. К примеру, сейчас можно легко прогнозировать, что на очередной встрече грузинской стороной во главу угла будет возведена тема «грузинских сел» в ущелье Лиахвы и очистка их территорий. И здесь затухание очередной надуманной темы будет зависеть уже от принципиальности позиции нашей делегации.
Женевский формат дискуссий необходим также и для международных организаций – это очередная галочка в их деятельности, а значит и возможность освоения бюджета стран-доноров. Кроме того, целая когорта западных переговорщиков, их помощников, секретарей, обслуги, арендодателей конференц-залов и владельцев гостиниц живет за счет подобных международных форумов.
Что же касается Южной Осетии, то эти встречи были бы полезны, если бы здесь проходили «обкатку» наши внешнеполитические кадры. Однако состав участников от РЮО в своем многолетнем постоянстве уступает, пожалуй, только советскому Политбюро.
Между тем, несмотря на заинтересованность как минимум двух сторон, практическая сторона Женевских встреч постоянно подвергается сомнениям. Даже в Грузии. А в последнее время абсолютные позиции дискуссий на берегу Женевского озера подверг сомнению и такой последовательный их сторонник как Борис Чочиев. В словесной пикировке с сопредседателем от Евросоюза Филиппом Лефором бывший руководитель юго-осетинской делегации заявил, что юго-осетинская сторона не делает из формата Женевских встреч «священной коровы» и допускает создания других форм. Возможно теперь, в связи с переходом на высокую государственную должность Главы администрации Президента РЮО Б.Чочиев может себе позволить такую отстраненную оценку. Тем самым, наконец-то, подтвердив то, о чем говорилось все последние годы в отношении незаменимости встреч в Швейцарии.
Напомним, что Женевские дискуссии как механизм общения сторон, вовлеченных в процесс урегулирования грузино-осетинского и грузино-абхазского конфликтов, являются детищем известного плана Медведева – Саркози. Международные дискуссии, предусмотренные в пункте 6 данного соглашения. Кстати, в данном соглашении была обговорена и точная дата начала этих дискуссий – 15 октября 2008 года. Однако первая встреча, намеченная на это число, была провалена. Грузинские делегаты отказались сесть за стол переговоров вместе с представителями Абхазии и Южной Осетии. После подобного заявления глава абхазского МИД демонстративно покинул заседание. Затем зал покинули грузинская и российская делегация, при этом переложив друг на друга ответственность за срыв переговоров. Ну а для того, чтобы на второй встрече – 18 ноября – не произошло подобной ситуации, европейцы рассадили участников переговоров за стол без табличек с указанием наименования их страны. Таким образом, грузинская сторона уже в самом начале Женевских дискуссий обозначила свое главное условие – всевозможное отторжение «статусного вопроса» Южной Осетии и Абхазии.
Ну и последнее. Если в руководстве страны посчитают необходимым сохранения данной площадки и в дальнейшем, то, возможно, стоит подумать о возможной смене статуса наших переговорщиков. Полномочный представитель Президента – необязательно высокий для этого уровень. Здесь мы могли бы вполне обойтись специальным представителем МИДа. Ведь Женевские дискуссии для Южной Осетии это, прежде всего, элемент внешнеполитической деятельности. А статусом Полномочного представителя Президента мы подспудно ставим под вопросом его чисто внешнеполитическую направленность. Так что, думается, замена статусного уровня нашего представительства на Женевских дискуссиях, если они все же будут продолжены, будет логична и уместна.
Л.Джиоев, Юго-Осетинская газета «Республика»
