Светлый праздник Рождества Христова в Южной Осетии уже 22 года неотрывно связан с трагической датой. 6 января 1991 года является началом вооруженной фазы агрессии Грузии против народа Южной Осетии 1989-1992 гг. 22 года назад руководство Грузии ввело в Цхинвал подразделения милиции, национальной гвардии, переодетых в милицейскую форму грузинских боевиков, а также амнистированных специально для захвата Южной Осетии уголовников и наркоманов – всего около шести тысяч человек с военной техникой, которые начали производить обыски, аресты, грабежи, убийства осетин, поджог жилых домов.
Внутренние войска МВД СССР, находящиеся в Цхинвале для поддержания стабильности, под покровом ночи по приказу генерала Малюшкина сняли посты на подступах к городу, чтобы в столицу РЮО беспрепятственно могли войти грузинские неофашисты. На утро центр города уже был занят грузинами. Вскоре появились первые жертвы. Началось вооруженное противостояние прямо на улицах столицы. Грузинские бандформирования были выбиты из Цхинвала, однако, покинув город, грузинские боевики заняли господствующие высоты и в упор расстреливали жилые кварталы из орудий и ракетных установок. Начались экономическая, энергетическая, водная и информационная блокады. В конце января под предлогом мирных переговоров с руководством Грузии был похищен и препровожден в тюрьму Председатель Верховного Совета Республики Торез Кулумбегов. В результате грузинского террора только с 6 января по 1 сентября 1991 г. было убито 209 человек, ранено 460 мирных жителей, пропало без вести 150 человек...
Сегодня, в двадцать вторую годовщину агрессии, развязанной Грузией против Южной Осетии, хочется поклониться всем, кто с оружием в руках защищал Цхинвал и Южную Осетию в 1991-92 годы. Без всенародного героизма, проявленного в начале 90-х, не было бы победы и в августе 2008 года. Вечная память погибшим за свободу и независимость Республики Южная Осетия!
«Кровавое Рождество» 1991 года. Двадцать два года как один день
Утро 6 января 1991 года можно сравнить с утром 8 августа 2008 года. Если в августе у людей был шок от того, что на городских улицах оказались грузинские танки, то в январе от того, что Цхинвал был оккупирован грузинской милицией. Зрелище было столь же фантасмагорическое, сколь и абсолютно неожиданное. На всех перекрестках Цхинвала стояли милицейские заслоны, часть из них с овчарками. Центр города был блокирован полностью. Так же, как позже в августе и у простых людей, и у оккупантов было поначалу ощущение, что Цхинвал потерял волю и способность к сопротивлению. Впрочем, обе стороны, к счастью, ошибались.
Вводу милицейских сил в Цхинвал предшествовала нарастающая напряженность. Находившиеся к этому времени в столице автономии подразделения внутренних войск СССР не придерживались решительных действий и не могли по этой причине действовать эффективно.
В здании юго-осетинского УВД к этому времени также располагались представители министерства внутренних дел и КГБ Грузии. Грузинские силовики делали все, чтобы разоружить осетинское население и изолировать по возможности активистов национального движения.
Все это вызывало естественное ответное сопротивление. В один из дней был задержан один из представителей военного крыла осетинского национального движения. В течение суток у здания УВД сотни людей требовали от представителей милиции его освобождения. Уже к вечеру того же дня он был освобожден. Несколькими днями позже грузинские милиционеры, пытавшиеся задержать нескольких молодых осетин, сами были разоружены и поколочены. Очевидно, уже тогда официальный Тбилиси решил поменять тактику и предпринять активные действия. Нужен был повод для начала специальной операции.
Сегодня трудно сказать, что побудило тогда руководство МВД СССР допустить грузинскую милицию в Цхинвал. Объяснений этому было несколько (и распоряжение Пуго только одно из многих). Но факт остается фактом. Заслоны внутренних войск МВД СССР на въездах в Цхинвал ночью были сняты, и в столицу Южной Осетии вошла грузинская милиция, вооруженная автоматическим оружием, с собаками и бронемашинами БРДМ.
Первый шок сменился потребностью действовать. Горожане подходили к милицейским пикетам и пытались пристыдить милиционеров. Иногда получалось. Но среди милиционеров были и переодетые члены грузинских националистических организаций, а также специально выпущенные уголовники. Таких «псевдомилиционеров» можно было узнать по внешнему виду: большей частью неопрятные, небритые, грубые в общении. Да и рассказы о том, что у некоторых из них были погоны разного «достоинства» отнюдь не легенда.
Первая половина дня 6 января была периодом ожидания компромиссов. Всем почему-то казалось, что с минуты на минуту из Москвы позвонят тбилисскому руководству и грузинская милиция будет выведена. В то зимнее утро люди готовились встретить Рождество Христово. Невозможно было поверить, что может случиться что-либо плохое. И хотя люди были в тревоге, никто не ожидал того, что прольется кровь. Недовольство выливалось в мирные формы.
В районе Пивзавода группа жителей города буквально выдавила грузинский пост, заставив милиционеров в замешательстве отойти в сторону ул.Исака Харебова. Особенно шалили мальчишки, буквально забрасывая милицейские посты кошками. Бедное животное, оказавшись среди овчарок, вызывало у них неописуемую ярость. Еще мгновение и собака, срываясь с поводка, начинала носиться за котами по улицам Цхинвала.
Однако скоро события получили необратимый характер. Сотрудник Цхинвальского ГОВД Григорий Кочиев попытался заступиться за арестованных мальчишек, и был расстрелян в упор. С этого мгновения сила слова сменилась силой оружия. Тогда, наверное, впервые осетинская сторона начала открытые боевые действия. Если весь период с ноября 1989 года по январь 1991 года сопротивление носило пассивный характер, то день 6 января стал днем именно вооруженного сопротивления.
Уже к полудню следующего дня грузинская милиция вынуждена была оставить основную часть столицы Южной Осетии и сосредоточиться в нескольких пунктах Цхинвала. Срочно были созданы пять зон ответственности МВД Грузии. Ими руководили Г. Шаламберидзе, З. Кикнадзе, Г. Талаквадзе, М. Гудушаури и Д. Заикидзе.
Эти зоны, контролируемые исключительно грузинской милицией, включали центр Цхинвала с границами по ул. Московская от Университета до нового моста, улиц Джапаридзе – Ленина – Энгельса – Джавская – Пушкина – здание суда. Штаб находился в здании нынешнего МВД. В свою очередь все эти зоны были блокированы стихийно возникшими отрядами сопротивления. На карте коменданта Цхинвала Г. Кванталиани они были обозначены как «пикеты экстремистов».
В те дни у людей был необычайный патриотический подъем. Жители Цхинвала почувствовали себя своего рода партизанами, благо пример героев советского подполья был в сознании каждого советского человека. Все мы были воспитаны системой так, что на подсознательном уровне были готовы к действиям «если враг вдруг придет в нашу страну». Ну, а молодежь не приходилось даже уговаривать, возраст и недооценка опасности сами диктуют характер действий. К тому же за плечами была уже «практика» 23 ноября 1989 года. Так вот, в те январские дни «юным подпольщикам» удалось прямо из кабинета грузинского начальника выкрасть оперативную карту Цхинвала с указаниями постов, маршрутов патрулирования и фамилий руководителей. Конечно, это была удивительная история, которая сделала ее участников героями тайного фронта. Единственное, что огорчало, имена участников так и остались в тайне. Тогда никто не знал, как повернутся события, а наказание за хищение достаточно важного документа могло быть серьезным. Позже такой подвиг уже не казался чем-то необычным, появились более значимые дела и более значимые герои.
В течение первой недели грузинские оккупационные подразделения оказались зажаты по периметру центра города. Каждый день со стороны защитников Цхинвала были попытки просачивания в зоны ответственности. Грузинские подразделения могли перемещаться только со значительным боевым охранением. Самонадеянность была наказуема.
Когда экипаж грузинского БРДМ без сопровождения решил перевезти боеприпасы из села Тамарашен в центр, то был немедленно подорван на ул. 8 июня.
Еще одна группа грузинских милиционеров, понадеявшись на удачу, решила на легковой машине прорваться в сторону города Гори. На старом мосту их машина взлетела в воздух на фугасе.
После этого грузинские милиционеры стали требовать, чтобы их всегда сопровождали военнослужащие и бронетехника внутренних войск МВД СССР. Только так они могли въезжать и выезжать из города. Существенно снизился и боевой дух грузинских милиционеров. Появились убитые и раненые. Люди находились в постоянном ожидании вооруженного отпора. Честные сотрудники понимали несправедливость несвойственных своей профессии действий. Видя, как их переодетые «коллеги» занимаются поджогами осетинских домов и грабежами, каждый из них поступал по зову совести. Одни молчали и выполняли приказы, другие писали рапорты об увольнении, а некоторые просто покидали свой пост. Были и такие примеры, когда милиционеры взамен своего оружия просили перевести их через линию фронта и уходили домой.
К концу января стало ясно, что ситуация для грузинских властей безнадежна. Начался поэтапный вывод грузинских подразделений из Цхинвала. К первым числам февраля основная часть грузинской милиции укрепилась у въезда в столицу Южной Осетии в районе городского кладбища. В шутку тогдашнего руководителя грузинских сил полковника А. Эпиташвили стали называть комендантом городского кладбища.
После того, как стало ясно, что грузинская милиция не справилась со своей задачей подавления национального движения и начинает поэтапно покидать Цхинвал, увеличился отток грузинского населения. Накануне ввода грузинской милиции в город по тайным каналам жителям грузинской национальности было предложено на время проведения спецоперации покинуть Цхинвал. Многие этим предложением воспользовались. После оккупации города часть людей вернулась. И теперь уже, опасаясь возможной мести, часть грузин снова уходила с грузинской милицией. Тогда появился анекдот. Президент Грузии Звиад Гамсахурдиа распекает министра МВД Дилара Хабулиани: «Я с какой целью послал тебя и твоих милиционеров в Цхинвал? – Чтобы выгнать осетин! – Так почему же тогда оттуда убежали грузины!?».
Это может вызывать улыбку, если бы за этим не стояли сотни человеческих судеб, ставших заложниками националистической пропаганды. И тем больше чести тем нашим согражданам, которые остались рядом с осетинским народом в годы великих испытаний.
Те январские дни 1991 года многое изменили в нашем сознании. Стало понятно, что ни указы Горбачева, игнорируемые Тбилиси, ни безвольные местные партийные функционеры не спасут Республику. И только решительность защитников Цхинвала, всех его жителей заставит грузинское руководство понять, что битва за Цхинвал и за всю Южную Осетию проиграна...
