К вопросам глобального сепаратизма (без кавычек) редакция возвращалась не раз. И дело тут не в том, что мы сами оказались в центре кратера этого вулкана, а в том, что именно подобные процессы перекраивают мир и ставят вопросы будущего состояния всего человечества. Народы разделяются и объединяются – это обычный процесс. Но что за ним стоит?
О Хельсинских соглашениях и неделимости границ уже не вспоминают ни их создатели, ни их противники. Мир стал иной. И это стало понятно не после Косово, а после Южной Осетии. Это тот оселок, о который следует точить острие переговорных процессов. Но не будем втягиваться в подробности. Раздел и объединение земель всегда имели место. Причем первое происходило чаще чем последнее. Мы уже писали о Канаде, Франции, Испании, странах Африки. Но процесс развивается, в него втягиваются все новые игроки, он обрастает новыми обстоятельствами. Каждый новый день добавляет только очередные новации. Приведем только два очевидных момента.
Начнем с недавнего прошлого и перейдем в будущее. К прошлому следует отнести референдум, который прошел в Шотландии. Эта составляющая Великобритании заявила, что двухсотлетнее британское владычество ей поднадоело. Национализм есть везде, и подкрепляется, помимо генетических составляющих, всяческими внешними проявлениями. Носить килт, играть на волынке и пить свой виски – это удел шотландцев, и это не оспаривается. Но тут оказалось, что у этого племени своя история, отличная от бриттов, свои обычаи, свое отношение ко всему происходящему. К тому же этот регион оказался передовым в экономическом и научном плане, перспективен в области нефтедобычи и не желает иметь под носом атомные подводные лодки НАТО.
Попытки разбежаться по своим углам предпринимались и ранее, и опять же по предложению Эдинбурга. Но тогда шотландские националисты не набирали даже простого большинства. Ситуация стала меняться и в поддержку отделения стали выступать все более серьезные силы. Новые адепты референдума всерьез надеялись на свой успех, полагаясь на общественное мнение. А оно было таковым, что с 30 процентов «сепаратисты» перехлестнули за 50.
Соединенное Королевство впало в панику, а вместе с ним и весь Евросоюз. Были предприняты беспрецедентные меры воздействия. Над штаб-квартирой британского правительства был вывешен шотландский флаг, все местные олигархи пообещали оказать помощь провинции, Евросоюз пригрозил санкциями. В результате националисты потерпели поражение. За них проголосовала молодежь, интеллигенция, эмиграция. Консервативная часть населения решила иначе (впрочем, исторически здесь всегда так и было). Европа вздохнула с облегчением. Но это временно. Шотландия в результате получила не только бонусы, но и полную уверенность в следующей победе – молодежь растет, грядет новое поколение, которое полностью заквашено на суверенитете.
Премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон не скрывал своего восторга. Схватка за суверенитет Англия – Шотландия завершился со счетом 54:46 в пользу первой. Если бы результат был иным, распалась бы сама Великобритания, а сам Кэмерон остался бы в истории как политик этому способствующий. По этой причине он пошел на многие послабления и принял ряд решений, которые ему еще выйдут боком. Прежде всего, он был вынужден принять предложение бывшего премьер-министра страны Гордона Брауна (шотландца, кстати), по которому Шотландии предоставлялась большая самостоятельность в бюджетной сфере. Победа Кэмерона окажется для него пирровой. В Лондоне во всю разгорелись споры по поводу того, как наименее болезненно выполнить его обещания шотландцам.
Складывается впечатление, что лидера шотландских националистов Сэлмонда подвела избранная им формула сохранения всего того, что он считает полезным для Шотландии из ее связи с Англией. Он признал свои ошибки и ушел с постов первого министра и лидера Националистической партии Шотландии. При этом сообщил, что от идеи независимости не отказывается. К тому же многие эксперты не исключают, что референдум был не до конца прозрачным и имели место серьезные подтасовки. К примеру, вот мнение хорошо нам известного Алексея Мартынова – директора Международного института новейших государств, международного наблюдателя на референдуме: «В Шотландии досрочно голосуют по почте – абсолютно не защищенным, заявительным образом. В свою очередь, механизмы проверки очень примитивны. Именно эти голоса по почте и составили разницу в 300 тыс., которая предопределила конечный результат. К голосованию в Шотландии были допущены в том числе граждане, переселившиеся в другие регионы страны, большинство которых проголосовали заранее по почте. Особое внимание привлек тот факт, что подсчет этих голосов проходил отдельно в специально отведенном месте. Кстати сказать, даже наблюдатели от партий не допускаются к подсчету.
В отличие от России, которую модно критиковать на Западе, в Британии человек приходит на участок и, не предъявляя никаких документов, удостоверяющих личность, получает бюллетень в обмен на приглашение, которое он получает опять же по почте. И это в лучшем случае. А так просто представляется – и все. Находят фамилию в списке и выдают бюллетень.
Несмотря на то, что Шотландия пока остается в Соединенном Королевстве, недобрав 6% за независимость, на референдуме шотландцы победили. Они полноценно и равноправно поучаствовали в политическом торге, в ходе которого получили все, что можно было получить: экономические преференции, дополнительные полномочия для Шотландии.
С шотландским прецедентом запущен процесс децентрализации, а по сути, федерализации Великобритании. Историческое значение шотландского референдума сложно переоценить. Британия, которая выступает одним из столпов западного мира, фактически и прецедентно признала реализацию права наций на самоопределение через данный референдум».
Показательно, что все мировые эксперты в области политики сошлись во мнении, что результат референдума не перечеркнул мечту шотландцев о независимости. То же можно сказать о каталонцах, народах других регионов мира, где сохраняются сильные сепаратистские тенденции. Напомним, что в ходе референдума в канадской провинции Квебек в 1980 году в пользу отделения высказались 41,8%, против – 58,2%, а в 1995-м «за» уже было – 49,4%. против – 50,6%, То есть единство Канады спасло менее одного процента проголосовавших. И еще не факт, что и здесь обошлось без подтасовок.
Перед шотландским референдумом в главных городах страны можно было видеть приезжих с ярко желто-бордовыми флагами испанской провинции Каталония. Они выражали поддержку сторонникам независимости Шотландии. Барселона серьезно настроена на успех и здесь ситуация совсем другая, чем в Эдинбурге. За отделение выскажется большинство каталонцев. И в этих условиях испанским властям как никогда понадобятся рецепты Дэвида Кэмерона.
Глава правительства Каталонии Артур Мас был инициатором проведения референдума, который может решить судьбу региона. Участники референдума должны будут ответить на два вопроса: «Желаете ли вы, чтобы Каталония стала государством?» и «Желаете ли вы, чтобы это государство стало независимым?» (Нет ли аналогии с одним из референдумов, прошедшем в Южной Осетии).
«Мы глубоко сожалеем об инициативе президента Каталонии и надеемся, что это ошибка. Это приведет к расколу каталонского общества, к разделению нации, отдалит ее от Европы», – прокомментировала действия каталонских властей первый вице-премьер Испании Сорайя Саэнс-де-Сантамария. Но сторонники суверенитета Каталонии в «отдаление от Европы» не верят.
Артур Мас остался последовательным: был принят закон о референдуме. При этом он заявил, что необходимая для референдума правовая база у каталонцев есть. Свою речь лидер сепаратистов произнес на трех языках: каталонском, испанском и английском.
Реакция официального Мадрида оказалась предсказуемой. Был использован фактор силового давления. В результате власти автономии отказались от проведения референдума, заменив его опросом населения, который «не будет иметь окончательный характер». Тут надо понять, кто и почему дал слабину. Сам Артур Мас заявил: «Опроса населения в той форме, которая предусмотрена в подписанном мною указе, не будет, однако, он все равно состоится». 9 ноября по всей Каталонии откроются участки, на которых смогут проголосовать все жители региона старше 16 лет. Артур Мас дал понять: опрос «не будет иметь окончательный характер», а послужит своеобразным «аперитивом» к решающему голосованию. Как будет складываться ситуация в дальнейшем – сказать трудно. Понятно только, что в этом исключительно привлекательном регионе Европы все события только предстоят.
То, что каталонцы не испанцы – известно всем. Во-первых – говорят на разных языках, и каталонский язык никто не исключил из мирового языкового лексикона. Перейдем на чисто бытовое устройство. В Каталонии нет корриды, здесь не танцуют фламенко (у них своя сардана), и следуют сиесте, которую описал Эрнест Хемингуэй. Другой противовес испанцев и каталонцев выплеснулся в том, что последние отличаются прижимистостью, стремлением к обогащению, желанием добиваться успеха.
