На днях в социальных сетях неожиданным образом актуализировалась тема захоронения отходов отработанного топлива с атомных электростанций. Мол, в Северной Осетии активизировалась работа представителей Росатома. И эту активность связывают со строительством ядерного могильника, то ли в РСО-Алания, то ли у нас в Южной Осетии.
Более того на одном из Интернет-ресурсов даже прямо указывается на практическое начало мероприятий.«В окрестностях города и в отдаленных от Республики местах появились какие-то странные исследователи, проверяющие якобы радиоактивный фон в шахтах, измеряют объем дна в высокогорных озерах «Къозы цад» и «Хъелы цад», – говорится в специальном материале на одном из сайтов.
Отметим, что эта тема не нова для Южной Осетии. В начале 2012 года также появилась ажиотажная информация о планируемом захоронении отходов вредного производства в шахтах города Квайса. Это связывали, прежде всего, с тем, что по распоряжению исполняющего обязанности президента страны В. Бровцева был снят таможенный пост у села Рук на въезде в страну. Мол, теперь в Республику можно будет возить вредные отходы бесконтрольно. Были и другие косвенные указания на реальность этих планов. В это время советником В.Бровцева был назначен Павел Авдеев, бывший руководитель завода «Электроцинк» Северной Осетии. А проблема с утилизацией отходов у этого производства, как известно, существенная.
После стало известно, что на заседании Совбеза РЮО вопрос об утилизации в Квайса отходов завода «Электроцинк» поднимался. Поэтому именно с именем П.Авдеева и связывали эту инициативу. Более того, заявленные тогда планы реанимировать работу Кваисинского рудоуправления также привязывались к этим намерениям: мол, с действующим предприятием будет легче оформить соглашение о захоронении отходов. Ведь основную часть руды Квайса посылала как раз на «Электроцинк», а по общепринятым правилам производитель
сырья должен получать обратно отходы его переработки. Так, например, поступают поставщики урана, которым возвращают отработанное ядерное топливо для утилизации в страну производства. Стоит ли говорить, что при решении вопроса с утилизацией отходов в Квайса, «мероприятие» неофициально хорошо профинансировалось бы.
В то время МЧС Республики также подтвердило наличие слухов о создании неких полигонов отходов на основе шахт Квайсинского рудоуправления. Однако было ответственно заявлено, что ничего подобного в действительности не планировалось. Было отмечено, что без разрешений Санэпидемнадзора, МЧС, Комитета природных ресурсов и других надзорных органов Республики это сделать невозможно. Да и площадь нашей Республики не позволяет производить такого масштаба захоронения.
Конечно, для строительства специализированного могильника ядерных или иных токсичных отходов необходимо провести значительный объем дорогостоящих работ. Технология эта отработана и, несмотря на свою дороговизну, используется многими странами. Но это там, где экологический контроль жесткий и прозрачный. А в пору безвластия, царившее в правление В.Бровцева, всего можно было ожидать. Тем более, что в условиях Кваисинских шахт, складирование отходов в контейнерах не представляется сложной задачей.
В настоящее время часть шахт затоплена, штольни «Горизонт» № 9-10 в грунтовых водах. Но в верхнем уровне шахт «Уæлхох» две штольни «Горизонт» №85-86 в идеальном состоянии. Сюда подведены рельсы для движения вагонеток, грузовой автотранспорт подъезжает прямо к входу в штольню. При желании, можно заложить контейнеры с токсичными веществами в глубине разработки и забетонировать участок. После таким же образом закупоривать следующую партию. Протяженность штолен 300-400 метров, так, что емкость шахт значительная. Во всей этой ситуации главное – бдительность общественности.
Понятно, что никакие экономические или финансовые преференции не могут позволить нам лишиться главного богатства нашей Родины – ее природы. Этим мы не только лишим наших детей будущего, но и оскверним память людей, которые боролись за чистоту нашего воздуха и наших вод. Таких, как Юлия Габараева. В конце прошлого века имя этой женщины стало символом мужества и стойкости, хотя сейчас незаслуженно забыто. Поэтому, сегодня мы снова пролистаем эти страницы истории.
В далеком 1979 году в советской Грузии было решено организовать производство мышьяка, важного промышленного сырья. Но завод грузинское руководство решило (и не случайно – прим. ред.) построить на территории Южной Осетии, где до этого не было вредных производств. Наверное, Э.Шеварднадзе не давала покоя девственность природы юга Осетии. В те годы Автономной областью, входящей в состав Грузинской ССР, руководил первый секретарь Ф.Санакоев, который по принятой тогда партийной традиции с готовностью согласился с решением Тбилиси. В местной прессе началась кампания по поддержке планов строительства промышленного гиганта, который «обеспечит население не только работой, но и пополнит областной бюджет значительными налоговыми поступлениями». Говорилось о финансовых вливаниях на сотни миллионов рублей. А в пригороде Цхинвала, в районе села Тбет, планировалось возвести заводские цеха, вокруг которых обещали построить новый город. Казалось, что появление «экологического монстра» неизбежно.
Но тут для властей, как это часто бывало в истории Южной Осетии, возникло непредвиденное обстоятельство. И обстоятельство это называлось студенчество. Среди студентов Юго-Осетинского Госпединститута, а затем и среди других слоев общественности Южной Осетии появилось и начало расширяться движение протеста против строительства мышьякового завода. Хотя, по понятиям советской официальной пропаганды тех лет предполагалось, что народные массы с энтузиазмом поддерживают все решения партийных верхов.
Вскоре компетентные органы выяснили, что генератором протестных настроений стала заведующая кафедрой химии и биологии Юго-Осетинского Государственного пединститута (ЮОГПИ) Юлия Александровна Габараева, которая являлась признанным специалистом в области химии. Простой пример – за открытие нового соединения в органической химии (событие в этой сфере науки весьма редкое), Юлию Александровну в августе 1971 года пригласили в Японию на Всемирный конгресс химиков с просьбой выступить с докладом и рассказать о своих новых открытиях. Таким образом, к моменту описываемых событий Юлия Александровна была авторитетным специалистом не только в Южной Осетии, но и далеко за ее пределами.
Понятно, что Ю.Габараева как химик не могла не осознавать угрозу вредного производства. Отходы, выбрасываемые мышьяковым заводом, представляли серьезную опасность. Воздействие мышьяка приводит к деформации костного аппарата человека, ведет к генетическим мутациям, передающимся из поколения в поколение. Выбросы загрязняют воду и атмосферу, соответственно растительность тоже мутирует. Вопреки всем эко логическим нормам завод собирались строить в непосредственной близости от города Цхинвал, тогда как подобные предприятия должны строиться на определенном расстоянии от населенных пунктов.
В результате огромный ущерб был бы причинен здоровью жителей Цхинвала и близлежащих сел, сказалось бы на генофонде нации.
Обращение к местному руководству не дало результата. Тогда Юлия Габараева развернула активную разъяснительную работу среди студентов ЮОГПИ, и студенчество дружно поддержало своего преподавателя. Было подготовлено научно обоснованное обращение о вреде мышьякового завода, которое огласили на митинге протеста, проведенном в Цхинвале. Вскоре неудобные вопросы власти стали задавать и представители общественности.
События приняли драматический оборот. Эдуард Шеварднадзе, узнав об усилении протестных настроений, дал поручение разобраться с необычным для советской реальности явлением. В результате Юлия Габараева подверглась репрессиям, еесняли с должности заведующей кафедрой химии и биологии ЮОГПИ, а вскоре ей и вовсе пришлось вместе с семьей покинуть Южную Осетию. Она оказалась в Москве, но и там не сидела, сложа руки.
Научно обоснованные аргументы авторитетного ученого Юлии Габараевой, обращения студентов и общественности произвели в Москве должное впечатление. В результате было принято решение о прекращении строительства мышьякового завода. И все это благодаря гражданской позиции и лидерским качествам одной женщины, не побоявшейся выступить против бюрократической репрессивной машины ГССР. Интересный момент – после того как планы о строительстве мышьячного завода в пригороде Цхинвала сорвались, руководство ГССР вообще отказалось строить его на своей территории.
Такова история гражданской позиции только одного человека, который не побоялся выступить против системы и победить ее. Сегодня проблемы захоронения отходов опасного производства в Южной Осетии пока нет. Но это не значит, что она не может возникнуть в отдаленной перспективе.
