Идеологические механизмы национального самоопределения в сфере общественного сознания актуализируются в условиях политизации этничности, и основная национальная идея начинает концептуализироваться на основе определенного идейно-исторического опыта самоопределения, «наработанного» этнической общностью за предшествующий период развития в условиях специфических и растянутых по времени социально-политических, этнокультурных, экономических и других процессов.
Основные идейно-политические механизмы югоосетинского самоопределения представлены на наш взгляд базовыми константами, которые сформировались в процессе длительной социально-политической эволюции южной части осетинского этноса в регионе Южного Кавказа: идеей независимости (от Грузии), идеей вхождения в состав России (юнионизм) и идеей воссоединения с Северной Осетией (ирредентизм).
Идея югоосетинской независимости в историко-политическом контексте
Идея независимости может по праву считаться основополагающей в процессе самоопределения как социальных групп, так и отдельных индивидов. В этом плане очевидно, что идея независимости составила идеологическую основу образования практически всех независимых государств современности. Процессы национального самоопределения Южной Осетии также базировались на идее независимости, имевшей достаточно длительную предысторию. При этом идея югоосетинской независимости имела определенную специфику, обусловленную своеобразием социально-политической эволюции южных осетин, и в первую очередь их этнополитического статуса в условиях непростых этнополитических трансформаций в регионе Южного Кавказа начиная с периода средневековья до наших дней.
Данная специфика заключалась в том, что идея югоосетинской независимости формируется и изначально выступает в югоосетинском этническом сознании не в ее абсолютном значении, направленном на образование самостоятельного государства, а в значении независимости конкретно от Грузии и представлена следующим тезисом: «Мы никогда не входили в состав Грузии, поэтому мы не являемся ее составной частью». Данное положение с неизбежностью трансформируется в базовый тезис югоосетинского национального проекта: «Южная Осетия – это не Грузия, Южная Осетия - это Южная Осетия».
Такая независимая этнополитическая самоидентификация свидетельствовала о наличии у южных осетин не диаспорного, а автохтонного этнического самосознания, что говорит об исторической укоренелости этноса на территории своего проживания. Подобное самосознание южных осетин явилось частью их более общей групповой этнической самоидентификации, свидетельствующей об осознании себя особым по отношению к Грузии этносом, поскольку согласно экспертным оценкам «этносом становится только та группа людей, которая осознает себя особым объединением людей, отличая себя от других аналогичных общностей» (Манапова В.Е.). Такая этнополитическая самоидентификация неизбежно способствовала постоянному стремлению южных осетин к установлению особых отношений с Грузией. Поэтому в условиях межэтнического взаимодействия с Грузией южные осетины стремились к установлению независимых и равноправных отношений с ней.
Следует отметить, что независимая этнополитическая самоидентификация южных осетин в своей основе базируется на достаточно представительном историко-политическом пласте.
В историко-политическом плане генезис идеи югоосетинской независимости уходит корнями вглубь средневековья и может быть отнесен к домонгольскому периоду истории Кавказа (IX-XIII вв.), когда в центральной его части существовало независимое раннефеодальное алано-осетинское государство - средневековая Алания. При этом Алания территориально располагалась по обе стороны Главного Кавказского хребта, включая современные Северную и Южную Осетии и достигла своего расцвета именно в домонгольский период. Идея независимости и независимое политическое сознание алано-осетин, в том числе и южных, формировались в тот период, безусловно, на базе независимого политического статуса Алании – Осетии, которая осуществляла независимую внутреннюю и внешнюю политику в регионе Большого Кавказа. Независимый политический статус Алании давал возможность также поддерживать равноправные отношения с соседними народами и государствами.
Однако подобный статус претерпевает существенную трансформацию в последующий период. Татаро-монгольские завоевания XIII в. нанесли сокрушительный удар по алано-осетинской независимости. Они привели к серьезному кризису независимого осетинского политического сознания и идеи независимости, поскольку привели к полному распаду средневековой Алании. Конец аланской (осетинской) независимости имел катастрофические последствия для всего осетинского этноса.
Однако согласно данным исторических исследований идеи осетинской государственности и независимости не были разрушены и утрачены окончательно. Алано-осетинская военно-политическая элита стремилась после катастрофы на севере сохранить территорию на юге в качестве устойчивого и безопасного места компактного проживания этноса. Поскольку на севере Аланское государство было разрушено практически полностью, то аланской элите удалось переместить центр своей борьбы на южные территории Алании (современная Южная Осетия), и попытаться здесь воссоздать новую Аланскую государственность (Блиев М.М., Бзаров Р.С.). Эти расчеты опирались на несколько факторов, благоприятствовавших таким планам: во-первых, - это освоенность территории осетинским этносом уже с прежних времен, во-вторых, - более безопасное расположение южных территорий по сравнению с северными, в-третьих – направленность на юг резко возросших после нашествия монголов миграционных потоков.
Однако стремление алано-осетин возродить государственность на своих южных территориях натолкнулось на встречное сопротивление грузинской феодальной политической элиты. Грузинские правители стремились не допустить реализацию планов по воссозданию независимой государственности на территории Южной Осетии и стали предпринимать активные шаги по установлению контроля над Южной Осетией. Подобная политика неизбежно встречала сопротивление южных осетин, пытавшихся отстоять былую независимость. Поэтому по оценкам исследователей, «если в целом притязания на Южную Осетию как на «собственное владение» становились традиционным политическим курсом грузинской феодальной власти, то так же и борьба с этим курсом в Южной Осетии приобретала устойчивые черты социальной и политической культуры югоосетинских обществ» (Блиев М.М., Бзаров Р.С.).
Следует подчеркнуть, что достаточно длительный период противостояния с Грузией неизбежно способствовал накоплению определенного коллективного опыта борьбы южных осетин за независимость. Спецификой данного опыта стала его определенная консервация в исторической этнической памяти, которая может быть определена как «устойчивые и широко распространенные восприятия и представления группы о своем прошлом, действиях и мотивации героев, и действий чужих…» (Карагезов Р.).
При этом «память коллективная тесно связана с формированием индивидуальной и коллективной идентичности, с моральными аспектами прошлого» (Трубина Е.Г.). В этом плане очевидно, что коллективная историческая память становится одним из серьезных источников и факторов этнонациональной самоидентификации.
Исходя из этого, становится очевидным, что подобный характер коллективной исторической памяти южных осетин способствовал формированию в этническом самосознании устойчивой идеи независимости от Грузии, которая с неизбежностью становится составным элементом всей югоосетинской идентичности в целом. Подобный социально-психологический феномен на практике может быть легко обнаружен и подтвержден в различных памятниках или документах, таких, к примеру, как меморандум Национального Совета Южной Осетии от 1919 года, который еще в тот период декларировал: «Осетины считают, что союз Южной Осетии с Грузией представляет собой несправедливый акт не только с политической точки зрения, который послужит причиной постоянных конфликтов, но этот акт не будет обоснован и с точки зрения культурной жизни. Что касается материальной культуры, то с этой точки зрения Осетия очень отличается от Грузии, что уже давно было отмечено в науке» (газ. «Южная Осетия». 28.08.1993.).
В современных же условиях идея независимости от Грузии, формировавшаяся на протяжении длительного времени и ставшая частью этнонациональной идентичности южных осетин, легко трансформируется в идею государственной независимости и становится таким образом важнейшим идеологическим обоснованием государственности Республики Южная Осетия. Учитывая длительный историко-политический контекст формирования данной идеи и ее современную трансформацию, идея независимости и предлагаемая ею модель независимого развития могут рассматриваться в качестве важнейшей модели последующей эволюции национальной государственности Южной Осетии.
Таким образом, идея югоосетинской независимости формировалась в условиях сложных социально-политических коллизий и на протяжении длительного времени. Базируясь на мощном историко-политическом пласте, идея независимости становится составной частью этнического самосознания и этнонациональной идентичности южных осетин.
Инал Санакоев, кандидат политических наук, заведующий кафедрой политологии и социологии ЮОГУ
