О необыкновенной судьбе двух братьев Газзаевых, которые, несмотря на все превратности судьбы, сумели сохранить внутреннее благородство, веру в жизнь и любовь в безвыходных ситуациях.
История второй мировой войны пристально изучена и описана поколениями историков. Казалось бы, столько за эти годы было написано научных исследований, популярных книг, отснято кинолент и т.д., что тема должна была быть исчерпана. Однако жизнь открывает нам новые, неизвестные страницы и новые имена участников и героев тех незабываемых лет.
Удивительную историю своей семьи и своего отца рассказала пенсионерка, жительница Цхинвала Вардо Георгиевна Газзаева.
Вардо Георгиевна провела свое детство в с. Пицеси Горийского района. Она жила в большой семье в доме деда и бабушки с родителями, братом и сестрами, вместе с ними в одном доме жил и родной брат отца, Граф, со своей семьей. Их семья ничем не отличалась среди других колхозников – строителей социалистического общества.
В 1939 году перед самым началом войны Графа Газзаева призвали в армию. Служить ему выпало на восточной границе Советского Союза. В 1941 году, как известно, грянула Великая Отечественная, и Граф Дмитриевич оказался переброшенным на передовую. Вскоре на родину пришло известие о том, что Граф пропал без вести.
Георгий – старший брат Графа – с этого дня потерял сон и покой. Мысли о том, что родина в опасности, младший брат наверняка погиб, а он отсиживается в тылу, не покидали его. И хотя у него как у председателя колхоза была бронь и он мог трудиться в тылу и воспитывать детей (к тому времени в семье было пятеро ребятишек), все-таки он сделал другой выбор – записался в начале 1942 года добровольцем и ушел на фронт.
Дороги фронтовые
Полк, где служил Георгий Газзаев, участвовал в боевых дейс-твиях на Керченском полуострове.
Однажды Георгию командиром было поручено важное задание: его направили в разведку на передовую линию. Он должен был дойти до лагеря немцев и доложить командованию о расположении их боевых позиций. Приблизившись к противникам, разведчику открылась неприглядная картина: насколько хватало взора кругом, словно в огромном муравейнике в несметном количестве копошились немецкие солдаты и офицеры, готовясь к окружению отряда, в котором служил Георгий. С печальным известием возвратился Георгий с разведки и доложил командиру об увиденном. Командир, услышав столь тревожную весть, решил сам пробраться с разведчиками и взглянуть на немецкий лагерь, т.к. ситуация становилась чрезвычайно сложной. Убедившись в том, что силы его отряда и противника неравны, он принял нестандартное для красного офицера, но одновременно мужественное решение – пустить себе в лоб пулю, но не превращать молодых солдат в пушечное мясо.
В результате Георгий с однополчанами оказался в плену. Через переводчика немцы объяснили пленным, что стрелять в них не будут, но приказали выйти из строя тем, кто сам не мог передвигаться, т.е. раненым и больным. Георгий накануне был серьезно ранен и чувствовал, как кровь из плеча стекает на спину и дальше по ноге. Но, при попытке сделать движение вперед он был остановлен земляком, по-грузински приказавшим ему оставаться на месте. Смысл этого жеста стал понятен Георгию позже, когда, отведя больных и раненых в сторону, фашисты безжалостно их расстреляли. Всех остальных погнали в Германию на принудительные работы.
Уже давно всем известно, что в немецких лагерях для военнопленных даже здоровые становились больными и не выживали, но судьбе Георгия было угодно распорядиться по-своему.
Хлеба горбушку, и ту пополам
Только причудой судьбы можно объяснить последовавшие за этим события.
Пропавший без вести в начале войны Граф в действительности эти два года находился в немецком плену и сумел адаптироваться даже к невероятно тяжелым условиям пребывания в нем. Так уж случилось, что Георгий оказался в том же лагере, где уже два года накручивал круги ада его младший брат.
Немцы использовали практически бесплатный труд военнопленных и при полевых работах.
Однажды, случайно услышав, как кто-то напевает грузинский мотив, орудуя мотыгой, Граф обратился к этому человеку с просьбой рассказать ему о новостях с родины и спросил: есть ли еще кто-нибудь в лагере из земляков. Грузин ответил, что в лагере вместе с ним находится раненный осетин, который, видимо, недолго протянет.
Взволнованный, словно предчувствуя неладное, Граф попросил узнать фамилию и место жительства раненого. На следующий день он узнал, что фамилия раненого – Газзаев, сын Дмитрия, из села Пицеси Горийского района.
Потрясение Графа было так велико, что он не смог сдержать рыданий. Офицера-надсмотрщика сильно удивило поведение ранее спокойного пленного и через переводчика он приказал узнать, что произошло. Переводчик объяснил немцу, что в бараке за колючей проволокой при смерти находится родной брат Графа и он не может даже побыть рядом с ним в его последние минуты, находясь так близко. Немецкий офицер проявил благородство, выдав Графу пропуск в соседний барак.
Братья не сразу узнали друг друга: только по голосу и глазам, настолько они были измождены пребыванием в лагере военнопленных. К тому же Георгий считал Графа уже давно погибшим, ибо сам получил повестку о пропаже без вести младшего брата, что чаще всего свидетельствовало о том, что этого воина уже нет в живых.
Георгий был так плох, что немцы ему уже не выдавали даже скудный паек, а Граф день за днем отдавал или передавал ему свою долю. Капо, тронутый проявлением братской привязанности, позволил Графу навещать брата два-три раза в неделю, а затем и вовсе добился его перевода в барак к Георгию.
Только полпайка хлеба и уход младшего брата помогли Георгию вырваться из лап «костлявой», и через несколько месяцев они уже вместе выходили на полевые работы.
Освобождение
В долгожданном мае 1945 года союзнические войска освободили военнопленных из немецкого лагеря, в котором находились братья Газзаевы. Впервые за много лет они получили возможность по-человечески побриться, искупаться, одеться и поесть.
Местоположение лагеря находилось в зоне, контролируемой французскими войсками, и братья Газзаевы попали во Францию, где благодаря хорошему обращению и уходу быстро пришли в себя и поправились.
После окончания войны в место содержания бывших военнопленных приехал высокопоставленный советский офицер, который объявил им о приказе Верховного Главнокомандующего о возврате советских военных в Советский Союз.
Бедолаги уже были наслышаны о том, что на Родине они считаются ее изменниками и по возвращении их снова ждет лагерь, теперь уже сталинский, сибирский, либо – стенка.
Братья Газзаевы, памятуя о том, что в родном селе их ждут семьи (Георгий поведал Графу о том, что у него родился сын через несколько месяцев после его ухода в армию), решили вернуться домой.
Немедленно по возвращении в Союз в Одессе возвращенцы были осуждены военным трибуналом. Георгий как бывший коммунист получил 7 лет лагерей, а Граф – 5 лет. Правда, перед отправкой по этапу братья успели послать весточку домой с известием, что они живы.
Причем, несмотря на настойчивые просьбы отбывать «наказание» вместе, братья были безжалостно разлучены – Георгий отправился вкалывать на шахте в Бурятию, Граф валить лес в Иркутской области.
Возвращение к мирной жизни
Немыслимые коленца судьбы продолжались.
В 1947 году Графа отпустили домой на побывку. То, в каком бедственном состоянии застал он здесь свою семью и детей брата, потрясло даже видавшего виды фронтовика. За год до этого скоропостижно скончалась Ксения – жена старшего брата. Она не вынесла нервного потрясения, которое случилось с несчастной женщиной, когда в дом к ним ворвались какие-то чиновники, описали имущество и приказали женщинам с детьми собираться в ссылку как семье врагов народа, в Среднюю Азию. В отчаянии Ксения обратилась за помощью к своему родственнику, работавшему в райкоме. Он телеграфировал ходатайство в Москву на имя Молотова и в течение суток пришел ответ. «Не трогать семью Газзаевых».
После смерти Ксении дети голодали, с ними порой случались голодные обмороки. Чиновник из Горийского райкома, некто Сагкаев, сжалившись над семейством Газзаевых, составил и отправил по месту требования справку о том, что в отпуске Газзаев Граф… умер. Сделано это было с тем, чтобы Газзаев – младший смог стать спасительной соломинкой для живущих впроголодь женщин и детей. И снова остается только изумляться благородству человека, рискнувшему карьерой, свободой из желания помочь семье выжить. Де-юре (по документам) Граф Дмитриевич Газзаев не значился среди живых. Де-факто же он днем и ночью трудился в поте лица, чтобы поставить на ноги детей брата. Да и своих детей, после возвращения из сталинских лагерей их в семье прибавилось.
В 1953 году вернулся из лагерей Георгий. Его встречу с родными омрачило то обстоятельство, что незадолго до этого скончалась мать братьев – Гаглоева Тасо.
Семьи братьев жили как одна, но ввиду того, что в хозяйстве стало тесновато, Граф в 1970-ые годы переехал.
Вместо эпилога
Последующие годы их жизнь практически ничем не отличалась от жизни миллионов советских людей. Георгий женился второй раз и продолжал оставаться таким же авторитетом в семье и для окружающих, как и раньше. Георгий умер в 1966 году.
Жизнь Графа оборвалась так же драматично, как сложилась вся его судьба. В 1991 году с ним, уже 79-летним, зверски расправились носители новой «грузинской демократии». Пользуясь полнейшей безнаказанностью и беспомощностью жертвы, изверги завязали старику руки и ноги, забросали его соломой и сожгли заживо в собственном доме вместе с женой. Жену успели спасти подоспевшие на ее крики о помощи соседи.
Графу предлагали уехать, ведь к тому времени уже было известно о зверствах грузинских неонацистов, на что он отвечал, что перенес в жизни столько, что выпутается и из этого переплета. Он не учел того, что рядом уже не будет ни немецкого офицера, ни земляка-чиновника, ни настоящего русского офицера, спасшего солдат ценой своей жизни, и что его врагами будут на сей раз животные в человеческом облике, в чьи души и заглянуть было бы страшно.
Мы поведали о необыкновенной судьбе двух братьев. Они были людьми из тех, с кем встречаешься каждый день, но сюжет их жизни закручен похлеще любого многосерийного триллера. Несмотря на все невзгоды, превратности судьбы, они сумели сохранить внутреннее благородство, веру в жизнь и братскую любовь, и их бытие может быть ярчайшим примером того, как вести себя в, казалось бы, безвыходных ситуациях.
