История

(продолжение)

Обнаруженные археологами металлические предметы кобанско-тлийской культуры, в основном, составляют атрибутику парадной мужской одежды. В первую очередь это бронзовые пояса и их пряжки, затем уникальные топорики, фибулы, булавки, навершия посохов и многое другое. Каждый из этих предметов уникален и не только своим эстетическим видом, рисунком и пластикой, но, в первую очередь, тем знаково-символическим текстом, который некогда наполнил бытовую вещь священным смыслом охранительной магии. Обратившись к этому тексту, мы соприкоснемся с любопытным явлением – пространством вещи и ее хозяина, т.е. технологией их взаимоотношений.

08.08.08 Официальное объявление войны, 18 лет спустя

7 августа

00:32
Югоосетинское село Дменис подвергается интенсивному минометному обстрелу со стороны грузинонаселенного села Эредви, подконтрольного Грузии. Как сообщили корреспонденту ИА «Рес» в дежурной части министерства обороны и чрезвычайных ситуаций, обстрел начался примерно в 00:05 и интенсивность его нарастает. Имеется раненный, состояние его уточняется.

В преддверии войны.

1 августа

18:00
Срочно: Грузинская сторона начала снайперский обстрел столицы Южная Осетия – Цхинвала – и осетинских населенных пунктов со всех направлений.
18:17 - В результате обстрела поста МВД Южной Осетии, расположенного на северо-восточной окраине н.п. Земо-Приси, получили огнестрельные ранения сотрудники поста Г. Бестаев и В. Гассиев. В результате полученного огнестрельного ранения Г. Бестаев скончался на месте. Огонь из снайперского оружия велся со стороны недавно оборудованных грузинской стороной огневых позиций, расположенных примерно на 500 метров западнее грузинского н.п. Приси.

В далекие-далекие времена на территории Северного Кавказа существовала и развивалась культура, носителей которой специалисты почти единодушно относят к индоевропейским народам. Культура эта бытовала с конца III по середину I тыс. до н. э. в районах Центрального Кавказа и, в первую очередь, на территории Северной и Южной Осетии. Официально она именуется кобанской культурой, но мы будем именовать эту культуру кобанско-тлийской.

(продолжение)

Хотелось бы отметить ряд положений, которые касаются археологической науки, в частности, и осетиноведения в целом. Чтобы понять явления, наблюдаемые на протяжении весьма длительного периода, важно знать, что понятие культура мы можем употребить для характеристики материального и духовного уровня развития определенных исторических эпох, общественно-экономических формаций, конкретных обществ, народностей и наций.
Известный осетинский ученый, мой коллега, доктор исторических наук, профессор Р.Г.Дзаттиати считает, что "сложная история осетинского народа слабо освещена в письменных памятниках, а потому она может быть исследована и прочитана на основании изучения вещественных источников, т.е. археологических памятников, объектов".
Археологические памятники народа являются материальным воплощением его истории, они дополняют и уточняют определенные моменты прошлого быта, восполняя отсутствие нарративных источников.

История - увлекательная и познавательная наука. Значимость изучения ее в том, что без знаний прошлого человек не может понять настоящее и предвидеть будущее. Причем каждый (подчеркнуто мною - Г.Р.) должен знать историю своей Родины, своего народа, стремиться сохранить и такие важные сферы, как язык, литература, в целом быть носителем и распространителем национальной культуры в самом широком ее понимании, включая материальную и духовную аспекты. Ведь не зря древние называли историю "наставницей жизни".
Значение памятников материальной и духовной культуры трудно переоценить, т.к. в них воплощено изучение наследия прошедших поколений, имеющего исключительное значение в создании древнейшей, древней и средневековой истории Южной Осетии.

(Продолжение)

С рациональной точки зрения, культ мертвых основан на вере во вневременное существование души, но его рациональную основу следует искать в психологической потребности живых что-нибудь сделать для умерших. Именно эта потребность живых и создала удивительные мистические тексты – наставления душе умершего. В тибетской «Книге мертвых» ближайший к умершему человек обращается: «О благороднорожденный (такой-то), настало время искать путь... Познай себя в это мгновение и останься в этом мире. Я помогу тебе». В древнеиндийской погребальной молитве покойного наставляли: «Отправляйся согласно благочестивым делам на небо, на землю или в область вод, какое место для тебя благоприятно». Можно представить, что подобные слова произносятся и Священным персонажем, протягивающим ритуальную Чашу-медиатор Великому воину и наставляющим его в последний путь. Но кто же он, этот Священный персонаж?
Авторы предыдущих анализов рельефных изображений аланской гробницы объясняют фигуру обращенного к Воину загадочного персонажа как образ одетого в рясу христианского священника, осеняющего Воина двуперстным крестным знамением и причащающего его вином (кровью Божьей).

В северо-восточных отрогах Кавказского хребта, в долине реки Большой Зеленчук, в VII – XIII веках располагались столица и духовный центр Аланского государства (широко известные в науке как Нижнеархызское и Кяфарское городища). Мощные оборонительные укрепления, величественные христианские храмы, добротные жилища горожан – все эти, дошедшие до нас, сокровища аланской культуры говорят о том, что здесь находилась резиденция аланских правителей, и именно здесь археологами обнаружен некрополь с дольменообразными гробницами, по всей видимости, принадлежавшими членам правившей аланской династии. Одна из этих гробниц, так называемый склеп с реки Кривой, или Кяфарская гробница, выделяется среди остальных не только размерами, но и уникальными рельефными изображениями, покрывающими все ее стены снаружи.

(продолжение)

Проведенный нами краткий анализ осетинского орнамента, его сопоставление с близкородственными орнаментальными культурами позволяет предположить, что древние мифопоэтические образы Солярного божества, Богини Матери-земли, Мирового древа, Священных птиц и другие сакральные символы, рожденные в недрах североиранской культуры, продолжили свое существование в осетинском этнокультурном пространстве вплоть до начала XX века, дожив в виде фольклорной эстетической формы до ХХI века.

(продолжение)

К.Г.Юнг как-то заметил, что в большинстве своих сюжетных узлов традиционный орнамент связан с порождающей зоной мира – с Богиней-матерью, поэтому-то хранителями орнаментальной традиции у большинства народов и являются женщины. За прошедшие тысячелетия образ Богини покинул активное религиозное поле, переместившись в декоративные сюжеты традиционного орнамента, но при этом не затерялся в нем. Внимательный читатель легко обнаружит аналогию между вышеприведенными изображениями североиранских крылатых и змееногих Богинь с антропоморфными фигурками из осетинского орнамента. Приобретя достаточную условность, орнаментальные фигурки сохранили при этом основную структурную символику священного образа Богини-матери. Почти во всех орнаментальных изображениях присутствуют хорошо проявленные крылатые руки, змеевидные ноги и ромбообразная голова. Иногда крылья и змеевидные ноги заменяются родственными по изобразительной семантике растениевидными формами, что не только не нарушает, а во многом дополняет древний образ. Ромбовидность головы – архаичный признак женского божества. Ромб отображает горизонтальную проекцию положения Богини в модели мира, отмечая ее местонахождение в Священном центре. В иных орнаментальных изображениях Богини явственно проявляется ее связь с Древом посредством изображения вместо головы трилистника, и здесь же обнаруживается знакомый нам по золотой пластинке из Комарова равнобедренный треугольник, но в поздней орнаментальной традиции он может нести уже иное обозначение, например - женское платье.