История

Уастырджи — особо чтимый осетинами святой, самый главный персонаж в пантеоне осетинских божеств.
В осетинском религиозном календаре немало праздников. Один из самых любимых и почитаемых — праздник в честь Уастырджи, известный также под названием Джиуæргуыба.
Праздник в честь Уастырджи наступает спустя двенадцать недель после Майрæмыкуадзæн (Успение Пресвятой Богородицы) и всегда приходится на ноябрь. Начинается Джиуæргуыба всегда в воскресенье и продолжается одну-две недели. В горной полосе Северной и Южной Осетии не найдется населенного пункта, где бы не было святилища в честь Уастырджи.

В истории Осетии всегда были периоды, когда страна и народ находились на грани исчезновения. Это нашествие гуннов и монголо-татар, это эпидемия XVII века и карательные экспедиции последующего столетия, это геноцид 1920 года и нашествие грузинских фашистов в новое время. Территория и население сокращались до минимума, гибли ремесленные и культурные центры, терялась письменность. Но высшие силы всегда останавливали губительную волну у невидимой черты. И после этого вновь начиналось возрождение.

Инцестуальный союз

(Продолжение)
Итак, Шатана – частица Дзерассы, ее ипостась, поэтому мы вправе перенести полюс сакральной, вегетативной силы и власти Дзерассы на ее дочь – Шатану. Как писал М. М. Бахтин: «Таким же амбивалентным (как смерть), является и образ рождения: он фиксирует рождающееся тело, но захватывает и краешек умирающего... Все подобные амбивалентные образы двутелы, двулики, чреваты. В них слиты и сметаны в разных пропорциях отрицание и утверждение, верх и низ, брань и хвала».

Рождение Шатаны
(Продолжение)
После ухода Дзерассы в мир иной на сцене жизни нартовской общины появляется ее дочь – Шатана.
Давайте внимательнее приглядимся к этому эпическому образу, точное определение которому дал В. И. Абаев: «Если бы нас спросили, что в нартовском эпосе самое замечательное, мы бы ответили, не задумываясь: образ Шатаны. Тщетно искали бы мы в каком-либо ином эпосе женский образ такой мощи, такого значения, такого размаха, такой жизненности, как нартовская Шатана. Во многих эпосах женщинам отведена очень большая роль. Но, при всем этом, они остаются, в большинстве, носительницами чисто женского или семейного начала, чем, в конечном счете, определяется сфера их активности. Поэтому в других эпосах одну героиню можно легко заменить другой без ущерба для психологической или художественной правды. Нартовскую же Шатану никогда и никем заменить невозможно, равно, как нельзя ее удалить из эпоса без того, чтобы не ощутить зияющую пустоту.

Истоки первомифа

(Продолжение)
Как мы уже отмечали, визуальный образ Дзерассы складывается из нескольких компонентов: верх, воздушная зона, крылья; середина, голова и туловище девы; низ, земля (вода), хтоническая зона, рыбий, змеиный хвост (растительные побеги). Живет она под водой, под землей (камнем), в склепе, т.е. в нижнем, потаенном мире. От нее родятся первая собака и первая лошадь. Это предполагает ее связь с культом названных животных. С ней стремится вступить в интимную связь божество верха (солнца, воздуха, грозы). От этой связи у нее рождаются первые, главные, герои эпоса (первые люди).

Смерть и возрождение Дзерассы

(Продолжение)
Мы уже обращали ваше внимание на мотив терзания в скифском искусстве, связанный с темой «жизнь-смерть-жизнь», но древнее искусство донесло до нас еще один символ-схему перерождения мира – скифскую золотую застежку, изображающую движущихся по кругу пять водоплавающих птиц. Сзади у каждой птицы находится яйцо. Древний художник точно показал символ жизни Природы – от яйца к взрослой птице и опять к яйцу. Мы видим четко выраженный вегетативный цикл, вечно повторяющийся в круговом движении мироздания. Но перед нами – также и своеобразный символ Мирового древа, т.е. того же самого мироздания.

(Продолжение)
Дева-жена-мать
На первый взгляд кажется странным, что брачные церемонии в весенних обрядах индоевропейцев пронизаны символикой смерти и погребения, конечно же, в неразрывной цепочке с жизнью, поскольку тема брака как жертвы смыкается с мироустроительными мифологическими мотивами. Другой важнейшей темой является тема любви. Ведь в древнейших вариантах космогонических мифов любовь упоминается как необходимый и мощный фактор в созидании жизни. Изначальное состояние мира – мрак, Хаос – богато различными потенциальными возможностями, но не оплодотворенное жаром любви, оно может пропасть втуне.

(Продолжение)
Возвращение жизненной энергии
На основании вышеприведенных исследований следует предположить, что подводный дом, в который попадает в конце странствия эпический герой, подчиняется строгим законам первозданного, сакрально организованного пространства вокруг основания Мирового древа, которое, что особенно важно, имеет свою подземную хозяйку. Этот сокровенный эпический персонаж присутствует чуть в стороне от основного сюжетного действия. Нам ее представляют как женщину, «с которой никто не мог сравниться ни в стройности, ни в красоте».

(Продолжение)
Тайна священного очага
Символика огня при кажущейся простоте имеет множество дополнительных образных оттенков. Огонь как активное творческое начало, в отличие от женской порождающей функции земли, как правило, отождествляется с мужской производящей функцией. В иранских мифологических источниках встречается отождествление огня со спермой, а в индийских ведических ритуалах само возжигание огня на алтаре рассматривалось как соитие, где женщине соответствовал алтарь, а мужчине огонь.

(Продолжение)
Подводный дом Богини
Предотвратить катастрофу нартовского Космоса от вторжения Хаоса может только герой, выбранный провидением именно для этой цели. Его обязанность – восстановить целостность и непроницаемость архаического Космоса, поэтому ему предстоит найти «виновника» прорыва «ограждения» и «усмирить» его.
И такой герой находится.